|
 |
|
| |
|
Конечно, Абабкову было сложно в ситуации полного не¬ведения относительно того, что и как будет дальше, прини¬мать под свою ответственность столь смелые предложения парт¬актива. Действовать приходилось самому, без оператив¬ных указаний, так как вопросов, которые следовало решать, было много. О растерянности свидетельствует и тот факт, что на этом партактиве в первый раз не было ни портретов Маркса, Энгельса, Ленина, ни одного лозунга из решений XX съезда партии. Позже Абабков скажет, что это было упу¬щение, которое нужно исправить.
Интересными в этой связи представляются и некоторые ответы Абабкова на вопросы участников собрания партий¬ного актива.
«Вопрос: Каково Ваше личное мнение и впечатление о де¬ятельности Сталина? Вы его не имеете или не хотите высказать?
Абабков: Я, как делегат, целиком и полностью разделял и разделяю высказывание в докладе Хрущева в отношении культа личности.
Вопрос: Чем объяснить существование в Магадане и Ма¬гаданской области закрытых учреждений и предприятий МВД и МГБ – пошивочных, пионерлагерей, клубов, под¬собных хозяйств и др.?
Абабков: У нас лагеря в Советском Союзе создают мно¬гие организации. Насчет клуба МВД, то они его сами рань¬ше построили и эксплуатируют. Я считаю, что в этом деле нет никаких нарушений.
Вопрос: Надо ли снимать портреты Сталина?
Абабков: Я считаю, что это неправильно. Об этом речь не идет.
Вопрос: Действительно ли был врагом народа Берзин – бывший начальник Дальстроя?
Абабков: За что он был осужден, я не знаю, поэтому отве¬тить не могу».
Ответы первого секретаря говорят о его полной расте¬рянности. Говоря об итогах партактива, следует отметить, что при обсуждении итогов XX съезда на региональном уровне сразу был поставлен вопрос о последствиях культа личности на Колыме. И поставлен он был одним из старей¬ших работников Дальстроя.
Как восприняли доклад руководители? Они уже знали, что доклад был неоднозначно воспринят в Москве. Отчасти на¬строения управленцев отражены в воспоминаниях будущего первого секретаря Магаданского обкома А. Д. Богданова, тогда работника комсомольской организации Магаданской области: «Ну, нам зачитали доклад. Практика была зачиты¬вания. В ЦК комсомола я учился, нам читали по Берия, потом по Маленкову. Мы поначалу и этот восприняли примерно так же. Никаких у нас не было вопросов, почему он зачитал. Мы же не знали, что он без согласия членов ЦК это сделал. Ну, сочли возможным ознакомить – спасибо большое. Потом летом вышло постановление ЦК, вот когда я его прочитал, только тогда уже появилось какое-то внятное представление о культе, как мне тогда казалось. Мне казалось, что коллегиаль¬ность соблюдалась. Раз ЦК так ставит вопрос, меры намече¬ны крутые, мы считали это нужным. Но я считаю, будоражить было не нужно, сначала нужно было глубоко продумать, что же делать, какие меры нужно осуществить непосредственно в партии, в государстве, в системе в уголовно-правовой. Ком¬мунистам рассказали: этого расстреляли, этого посадили, этот сидел на процессе с подбитым глазом. Это вот именно будо¬ражит. Доклад о чем собственно? И ничего не продумано было до конца. Настоящей научной критики культа не было и нет до сих пор! Научных выводов тоже нет, практических вы¬водов – даже попытки не было сделано!».
Основа партийной дисциплины – неукоснительное сле¬дование четким инструкциям центра. Хрущев – человек, прошедший партийный путь с самых низов, прекрасно знал психологию аппарата. К кому апеллировал Хрущев? К пар¬тийному аппарату. Отзвук от доклада: а что теперь делать? Доклад лишал легитимности Сталина и ставил под удар сис¬тему и партийные основы. Не случайно в то время по Моск¬ве ходили слухи, что Хрущев будет министром сельского хозяйства. Слухи можно характеризовать как ожидание не¬состоявшихся решений, как предвосхищение ситуации, ко¬торая была нужна партийному аппарату.
А. Д. Богданов говорит: «конкретизировать». Что он вкла¬дывает в это понятие? Не ошибиться, отрапортовать! Само¬ощущение партаппарата после доклада – минное поле. Са¬мому думать и самому действовать – это значит, брать под свою ответственность. Вспомним растерянность первого секретаря обкома. Главный вывод, который можно сделать следующий: любое решение ЦК партии все советские уп¬равленцы понимали и принимали как закон и руководство к действию. А. Д. Богданов говорит об отсутствии научной критики культа личности даже спустя полвека после докла¬да, но существо партийного решения критике не подвергает. Управленцы боялись ошибиться на уровне исполнения. Нужна была конкретика, а Хрущев со своим докладом в эту формулу не вписывался. Претензии к руководству хорошо показывают, что для региональных управленцев самостоя¬тельность в решении такого рода проблем отсутствовала. Воспоминания А. Д. Богданова зафиксировали противоре¬чия исторической действительности.
Ситуация на Колыме после доклада Хрущева, областного и районных партийных активов была достаточно напряжен¬ной. На 10 мая 1956 г. с докладом Хрущева уже было озна¬комлено 11 407 коммунистов, 7289 комсомольцев и 5982 че¬ловека беспартийных. Всего, по нашим подсчетам, с до¬кладом Н. С. Хрущева ознакомлено больше 25 тысяч чело¬век. Это внушительная цифра для Магаданской области. Полное ознакомление с докладом было закончено к 15 мая. В Москве постоянно находился второй секретарь обкома В. С. Тимофеев. Каждые три дня отдел парт¬органов обкома суммировал информацию о проведении партактивов в райо¬нах и на различных предприятиях. Составлялись записки в ЦК о ходе изучения материалов XX съезда в парторганиза¬циях Магаданской области. Каждую неделю короткие справ¬ки посылались в Москву.
Первый секретарь обкома Абабков внимательно просмат¬ривал справки и записки и подчеркивал волнующие его места. К примеру, райкомы слали отчеты в обком каждую неделю. И каждую неделю в тексте отчета Ягоднинского райкома он выделял одну и ту же фразу, один и тот же воп¬рос главного маркшейдера Северного горнопромышленного управления т. Рогова: «Как райком КПСС ликвидирует ошибки, допущенные в прошлом партийными организация ми и органами МВД и МГБ нашего края»? Везде он выде¬лен и исчерчен рукой Абабкова. В итоге попал он и в справ¬ки, которые готовил обком для ЦК КПСС. Абабков занимал¬ся этим вопросом постоянно. Ему нужно было думать, пос¬кольку вопрос можно было поставить и по-другому: как обком ликвидирует ошибки? То есть как он, первый секре¬тарь, ликвидирует ошибки. И здесь его мысли недалеко ухо¬дили от того, что высказал на собрании один беспартийный главный механик: «Мыслится ли дать оценку действий Ста¬лина – положить на весы плохое и хорошее?». Этот воп¬рос волновал всех.
Продолжением курса Н. С. Хрущева по десталинизации советского общества, начатым им в 1956 г., стало постанов¬ление пленума ЦК 1957 г. «Об антипартийной группе Ма¬ленкова Г. М., Кагановича Л. М., Молотова В. М.». В науч¬ной литературе отмечалось, что в 1957 г. в столкновении между государственными институтами власти и высшим ап¬паратом ЦК партии последний «одержал победу» и стал полным хозяином в стране. Этот перенос центра власти от государственного к партийному аппарату постепенно осоз¬нали руководители всех рангов – не только в Центре, но и на местах.
В Магадане областной партийный актив по вопросу об ан¬типартийной группе состоялся 4 июля 1957 г. Интересен тот факт, что в статистическом сборнике Магаданской областной партийной 1978 г., где перечислены все партактивы област¬ной парторганизации, именно этот партактив отсутствует.
С докладом «О постановлении июньского пленума ЦК КПСС об антипартийной группе тт. Маленкова, Кагано¬вича, Молотова» выступил первый секретарь обкома Т. И. Абабков. В выступлении был сделан упор на то, что члены группы были против передачи определенных полно¬мочий на места. Абабков вслед за Хрущевым говорил: «Ма¬ленков, Каганович и Молотов были против линии партии на расширение прав союзных республик и местных советских органов по руководству экономическим и культурным раз-витием, были против расширения законодательства союзных республик, усиления роли местных Советов в решении важнейших вопросов культурного и хозяйственного строи¬тельства». Абабков говорил, что в основе антипартийной позиции Маленкова, Кагановича и Молотова, расходившейся с линией партии, лежал сектантский, догматический подход к решению жизненно важных вопросов. «Они не видят и не понимают новых условий, новой обстановки развития нашей страны и социалистического лагеря по пути к коммунизму, проявляют консерватизм, упорно цепляются за старые при¬емы и методы работы, не отвечающие жизненным интере¬сам, движению к коммунизму, отвергают все то новое, что рождается в практике коммунистического строительства». |
