|
 |
|
| |
|
Секретарь обкома Н. А. Жихарев также признавал ошибки: «Бюро обкома и первый секретарь т. Абабков не ликви¬дировали неправильную практику при составлении заниженных планов по добыче золота, как по отдельным пред¬приятиям, так и в целом по Дальстрою. Ежегодно работники Дальстроя, а ныне совнархоза, выторговывали в Госплане сравнительно легкие планы, как правило, ниже фактиче¬ски достигнутого уровня добычи золота в предыдущем году. Об этом знал первый секретарь обкома партии и молчал, давая на это свое согласие».
Жихаревское прочтение этой истории выглядело куда более интересно. Он, явно паникуя, в своем выступлении выдал то, о чем давно шептались, – историю заговора руко¬водителей области: первого секретаря обкома Т. И. Абабкова и начальника Дальстроя И. Л. Митракова, а затем Ю. В. Чу-гуева. И надо сказать, ему можно было верить, несмотря на то, что в данный момент он беспокоился в основном о своем дальнейшем положении.
Вместе с тем Жихарев высказывал, что «план по добыче золота на бюро обкома партии, как правило, не рассматри¬вался». То есть секретарь обкома Жихарев утверждал, что на бюро обкома партии не обсуждались принципиальные для области вопросы – вопросы планов добычи золота, раз¬ведки, капитального строительства и целый ряд других крупных вопросов. По его мнению, именно поэтому обком партии потерял нить, используя которую, должен был руко¬водить хозяйством области.
По версии Жихарева, Абабков и Митраков, а затем Чугу-ев самостоятельно определяли планы по золоту, не вынося их на обсуждение бюро. Жихарев обвинил также заместите¬ля Ю. В. Чугуева – В. П. Березина, сказав о том, что они осенью 1957 г., когда Березин отстаивал в Москве цифры по золоту на следующий год, самовольно занизили план. В до¬казательство он приводил телеграммы Чугуева Березину, ко¬торые он «позаимствовал» из секретариата совнархоза. Тут же он критиковал В. С. Тимофеева: «Товарищ Тимофеев в личном разговоре со мной много раз говорил, что Абабков не нажимает на работников совнархоза за плохое планирова¬ние добычи золота. Но Тимофеев ни перед Абабковым, ни перед бюро не подымал этих вопросов».
Слушая Жихарева, зал взрывался, сыпались реплики с места: «А Вы где были, Вы куда смотрели? (Шум в зале.)». Жихарева не любили. И хотя он отвечал за культуру и идео¬логию, доставалось ему и за планы. Тимофеев, оправдыва¬ясь, рассказывал о ситуации в 1956 г.: летом уходит в отпуск Афанасьев, Абабков выезжает в Москву и оттуда – в от¬пуск, оказался в отпуске по болезни и Чугуев. Так область в разгар промывочного сезона и рыбной путины оказалась без первых руководителей. Тимофеев обвинял Жихарева, что тот, вернувшись из поездки по Европе, в рабочее время за¬нялся сочинительством своих статей «Вокруг Европы», по которым потом обком партии получил от ЦК серьезную кри¬тику и замечания.
Все они каялись, признавали свою вину, как того требо¬вали традиции партийной этики: «Мы, секретари и все члены бюро обкома партии, особенно повинны в том, что, замечая ослабление инициативы и настойчивости в работе т. Абабкова на протяжении последних примерно полутора лет, обмениваясь между собой о недостатках его руководства, ограничивались отдельными замечаниями ему лично и на бюро, которые практически не возымели своего действия, но у нас не хватило мужества и организованности, чтобы в острой критике предъявить ему все наши замечания и пре¬тензии и потребовать от него их устранения по руководству обкомом партии».
Интересен период «ослабления» Абабкова, указанный Ти¬мофеевым, – «примерно 1,5 года», то есть с весны 1956 г. Это еще одно подтверждение тому, что Абабков «сдал» именно после XX съезда и связанных с ним событий. На¬чальник Дальстроя Ю. В. Чугуев, отвечая на выступление Н. А. Жихарева, заявлял прямо противоположное: все воп¬росы, в том числе и планирование, рассматривали на бюро обкома. «Никаких закулисных разговоров за спиной Бюро с т. Абабковым никто из нас не мог вести, потому что это дело было в августе, а т. Абабков уехал в июле» – этот един¬ственный конкретный аргумент, приведенный Чугуевым, не мог удовлетворить слушателей.
По сути, Чугуев едко потрепал Жихарева, но на самом деле не назвал конкретных доводов против теории заговора: «Всем известно, что на эпитеты он не скупится: то воры, то пьяницы. Тов. Березина он менее обидно назвал «расторопным заместителем». Эти слова – необидные. Расторопный – это, вероятно, подвижный, старательный. Это и хорошо. Но плохо, когда расторопный язык извращает факты. Плохо, когда фантазия не совсем удачливого журналиста использу¬ется на домыслы, не соответствующие действительности, – и далее: если б он спросил у меня, я бы ему дал те же самые телеграммы и объяснил бы ему, в чем дело, и он, я думаю, сел бы в менее глубокую лужу с этим делом... Мы чересчур уважали секретарей, мало спрашивали с них. Что ж теперь об этом говорить?».
Особенно эмоциональны в своей критике руководства области были секретари райкомов – «рабочие лошадки», которым всегда доставалось от руководства обкома. Секре¬тарь одного из райкомов, обращаясь к секретарям обкома, говорил: «Вы рассказывали нам на совещании: вот, товари¬щи секретари, когда нас в ЦК партии слушали, там вежливо с нами разговаривали, очень острые вещи говорили, но веж¬ливо. А когда с нами говорят, то можно острые вещи гово¬рить каким угодно тоном». Досталось всем.
Выступления заместителей Чугуева — В. П. Березина и в особенности С. В. Королева — добили Жихарева. «Меня, товарищи, даже не это волнует, хотя я и пережил много не¬приятных часов. Меня волнует то, что т. Жихарев так легко приклеивает ярлыки очковтирательства. Что он трус? Или, желая выйти из воды сухим, начинает искать крамолу, про¬являть себя ортодоксом или что-то другое? Я не могу пред¬ставить, что секретарь обкома партии дошел до этого».
Жихарев сделал в своем выступлении важное признание: «За 4 года обком партии не выработал широкой программы, выйти из кризиса не удалось». Секретарь обкома конста¬тировал, что за четыре года обком не справился с постав¬ленной задачей. Иными словами, секретари обкома, не справились с мощью Дальстроя и силой царивших на тер¬ритории области законов. Они не справились с дальневос¬точным «братством». Они, представители ЦК, оказались здесь чужими.
На следующий день собрали пленум обкома. Когда Се¬вастьянов спросил: «По избранию первого секретаря област¬ного комитета партии какие будут предложения?», из зала посыпалось: «Афанасьев, Афанасьев». «Значит, наши пред¬ложения совпадают. В ЦК КПСС этот вопрос обсуждался, и мы также пришли к этому мнению, что т. Афанасьев сможет быть первым секретарем». Было избрано новое бюро обко¬ма, в котором из прежнего состава, остались только Афана¬сьев, Жихарев и Тимофеев. Последние два вскоре также были выведены из состава бюро. В начале 1960 г. Н. А. Жи¬харева освободили от должности секретаря обкома, и он был отозван в распоряжение ЦК. Также был освобожден В. С. Тимофеев, он сохранил свое место в руководящих струк¬турах региона и занял должность председателя обкома профсоюзов. Через несколько месяцев, осенью 1958 г., сняли с должности председателя совнархоза Ю. В. Чугуева.
Приведенные факты свидетельствуют, что период 1958— 1960 гг. стал переходным в деле укрепления новых партий¬ных кадров. В состав бюро обкома были введены близкие к Афанасьеву И. П. Чистяков, И. С. Голубев, Н. П. Кусанин. Для Магаданского обкома, учитывая тяжелые условия, ЦК КПСС специально ввел четыре должности секретарей об¬кома. Первым стал П. Я. Афанасьев, вторым — И. С. Голубев, третьим и четвертым некоторое время оставались B.C. Ти¬мофеев и Н. А. Жихарев. Однако вскоре вернулись из учеб¬ной ссылки И. Н. Каштанов и Д. С. Комаровский. Д. С. Комаровский в 1958 г. занял свое прежнее место заведующего отделом парторганов обкома, а И. Н. Каштанов в декабре 1958 г. вновь был назначен заведующим отделом пропаган¬ды и агитации обкома. А уже в 1960 г. и Д. С. Комаровский, и И. Н. Каштанов стали секретарями обкома.
Только в течение 1958 г. было заменено 13 секретарей в горкоме и райкомах. Наиболее одиозные фигуры снима¬лись бюро обкома как скомпрометировавшие себя или ос¬вобождались за нарушение норм партийной жизни (первый секретарь Чукотского райкома и секретарь Ягоднинского райкома), часть работников направили на учебу в ВПШ при ЦК КПСС и Хабаровскую партшколу. Председателем об¬лисполкома был избран Т. С. Иваненко, однако Афанасьев хорошо помнил, что Иваненко был направлен в область по рекомендациям Т. Абабкова. Да и сам Иваненко после со¬бытий 1958 г. проявлял стремление к выезду из области. После вызова в аппарат ЦК КПСС он сообщил своим за¬местителям и отдельным работникам аппарата облиспол¬кома о том, что его выдвигают на другую работу за преде¬лами области. Вскоре вывез домашнее имущество. Отпра¬вили его в 1960 г. с нелестными характеристиками. Предсе¬дателем облисполкома стал И. П. Чистяков — соратник П. Я. Афанасьева. |
