|
 |
|
| |
|
В частности он писал: «Вопрос заслуживает внимания в связи с образованием Магаданской области. В течение не¬скольких лет воспитанием заместителей по политработе за¬нимались политотделы, которые в силу своего особого поло¬жения и чрезвычайных прав единоначалия осуществляли руководство первичными партийными организациями и за¬местителями по политработе, принимали меры по тем или иным вопросам в первую очередь путем распоряжений и указаний единоначальника, без коллегиального обсуждения их. Этот стиль руководства не мог не отложить свой отпеча¬ток на работу заместителей по политработе. Кроме того, не¬которые молодые коммунисты, в прошлом армейские полит¬работники, в гражданских условиях в партийных органах не работали. Копируя в своей работе стиль и методы руко¬водства политотделов, на практике становились на путь ад¬министрирования, отрываясь от коммунистов и партийных организаций»107.
Инструктор обкома говорил, по сути, о партийной прак¬тике в Дальстрое, о том, что она отличалась от обычной, и что молодые партийные работники, приезжая в Дальстрой, получали сразу особый партийный опыт – дальстроевский. Д. С. Комаровский рассматривал этот вопрос несколько ме¬сяцев; естественно, он понимал правильность предложений первого секретаря Ягоднинского райкома. В одиночку такой серьезный вопрос он решить, конечно же, не мог. Решение по этому вопросу было принято в августе 1954 г. 23 августа он написал Абабкову, что отдел партийных органов считает данное предложение неприемлемым и поддержать его не может. Причины? Это противоречит Уставу, должности вве¬дены с учетом специфических условий работы Дальстроя. Через несколько дней Абабков написал: «Согласен с вашим предложением. Прошу разъяснить это решение т. Балакире¬ву», еще через два дня, 30 августа, Комаровский оставил по¬метку на справке: «Балакиреву разъяснено».
Но несколько моментов заставляют обратить на себя вни¬мание: во-первых, долгие сроки исполнения, во-вторых, по-ложительное решение инструктора обкома по предложению секретаря райкома. Возможно, Д. С. Комаровский затягивал решение этого вопроса, во всяком случае, он не собирался ничего предпринимать до партийной конференции, после которой ситуация не только не прояснилась, а стала еще более запутанной. Безусловно, он советовался с Афанасье¬вым, ну, и знал мнение Митракова.
Казалось, что в августе вопрос был исчерпан. Но любо¬пытно: прошло еще несколько месяцев, и в декабре 1954 г. Д. С. Комаровский снова взял это письмо в руки. Возможно, это был чисто технический момент – он оставил свою резо¬люцию на документе: «Материал использован». Но он еще раз его прочитал и из всего текста выделил и подчеркнул красным карандашом следующие строки: «Заменой замес¬тителей по политработе освобожденными секретарями пар¬торганизаций создаются условия, предпосылки для решения основного вопроса: подъема всей партийно-организацион¬ной и партийно-политической работы на местах. Но как бы мы не меняли названия должностей, а если на этих должнос¬тях остаются люди без всякого изменения – содержание, формы и методы партийной работы».
Вот о чем он, возможно, думал в тот момент (через год пос¬ле образования области): люди остаются без изменения на своих местах! Вот причина, по которой, на наш взгляд, он и не мог поддержать тогда предложение, о котором написал – тоже неспроста – первый секретарь райкома Балакирев.
Периферия. В районах, казалось, все оставалось как всег¬да. Созданные райкомы робко брались за осуществление кон¬троля хозяйственной деятельности администрации, улучше¬ние организационно-партийной работы. Райисполком ут¬верждал поселковые советы, сельские советы, занимался вопросами охраны лесов, усыновления, принимал меры по борьбе с бродячими собаками, подготовкой к зиме, пособия¬ми многодетным и одиноким матерям, налогами. Поселковые советы занимались мобилизацией средств населения, отво¬дом земельных участков под индивидуальное строительство, озеленением, санитарными проблемами. Сельсовет проводил сессии. Выбирались мандатная комиссия, председатель, зам. председателя, секретарь и члены исполнительного комитета. Избирались постоянно действующие комиссии – по здраво¬охранению, образованию, бюджетно-финансовой работе.
Как только местные органы были образованы, они не знали, что собственно делать. Они прямо шли к Афанасьеву и спрашивали: что делать, Павел Яковлевич? «С чего начи¬нать? Мы все – члены исполкома, но не знаем, какие ре¬шать вопросы сейчас. Когда собрались с активом, то на¬шлись десятки нерешенных вопросов. В этом рабочем по¬селке, где проживает более тысячи вольнонаемного состава, нет школы, нет уютного детского сада, баня в землянке, жи¬лищные условия чрезвычайно тяжелые, торговля не органи¬зована. Кстати, этот поселок существует уже 15 лет».
Райкомы, конечно, находились в трудном положении. От их работы зависели общие показатели области, и с них много спрашивали. Райкомам всегда чего-то не хватало, они всегда просили обком, а часто требовали того или иного положи¬тельного решения по своим вопросам. На конференциях сек¬ретарей райкомов просто прорывало. Они высказывали все наболевшее. Одной из проблем был транспорт – необходи¬мо было постоянно передвигаться на большие расстояния. Нормальных машин не хватало даже в райкомах. Долго про¬сил хорошую машину Иультинский райком. Однако ее выде¬лили только после того как сам Афанасьев проехал на разби¬той машине райкома более ста с лишним километров.
В районах бывали мало и не все. Были и постоянные ез¬доки. Но в основном детально о том, что происходит в райо¬нах, знали немногие руководители. О работе райкомов суди¬ли только по протоколам. Однако если возникали какие-либо проблемы, райком допускал какую-то ошибку, следовала серия звонков по телефону с различными указаниями и вы¬ражением неудовольствия.
Территориальные особенности Магаданской области влия¬ли на решение дел: при отсутствии нормальной транспортной и телеграфной связи вся служебная переписка, а также госу¬дарственная отчетность передавались по области исключи¬тельно по радиотелеграфу, по этим же причинам удлинялись сроки служебных командировок, к тому же командируемые были вынуждены пользоваться услугами авиации, что требо¬вало больших расходов по переезду к месту назначения.
Структура штатов райкома партии постоянно менялась. Мало того что с райкомами никто эти вопросы не обсуждал, так еще случались конфузы: официально могли выделить еди¬ницу, райком подбирал работника и утверждал его на бюро райкома КПСС, а через несколько дней следовал звонок из об¬кома с требованием ликвидировать эту единицу. Секретари возмущались: «В какое положение вы, товарищи, нас ставите? Когда новую структуру райкомов утверждали, т. Абабков ска¬зал, что советовались с нами. Но ведь нужно прямо сказать, что не советовались».
Наиболее осведомленными партийными работниками были инструкторы обкома. Они всегда находились в райо¬нах и знали, что там происходит. Следует отметить, что с образованием области работе инструкторов уделялось мало внимания. Штатный состав инструкторов был укомплекто¬ван старыми дальстроевцами, должность инструктора явля¬лась своего рода почетной переходной должностью, ее зани¬мали в надежде на перевод на другое место работы или выезд в центральные районы страны. Уже после 1958 г., после соответствующих решений ЦК, партийные комитеты области больше стали уделять внимания подбору внештат¬ных инструкторов и организации их практической работы. Например, в июне 1961 г. в обкоме работало 319 внештат¬ных инструкторов.
Поскольку инструкторский состав постоянно находился в режиме решения текущих вопросов, инструкторы часто выезжали в командировки, присутствовали на районных конференциях и хорошо знали положение дел на местах. «Абабков, – говорил один секретарь райкома, – больше следил в своем режиме за тем, чтобы к нему в кабинет не попал какой-нибудь инструктор обкома, или стремился к тому, чтобы меньше собирать аппарат».
Местные советские органы зачастую превышали свои полномочия. Так, Ягоднинский райисполком установил для населения дополнительный прямой налог на жильцов, име¬ющих скот; Сусуманский райисполком предоставил 25 граж¬данам в бессрочное пользование земельные участки на пра¬вах личной собственности. Кроме того, многими Совета¬ми депутатов трудящихся, незаконно совершались нотари¬альные действия, не только не подлежащие их компетенции, но и нередко непредусмотренные Положением о государ¬ственном нотариате РСФСР. Поселковые советы свидетель¬ствовали копии с аттестатов, дипломов, приговоров судов, удостоверяли договоры мены домовладений, договоры от¬чуждения домовладений на снос на сумму свыше 500 руб¬лей, свидетельствовали подписи на расписках и обязатель¬ствах, содержащих элементы сделки.
Превышение полномочий проявлялось и в отношениях с дальстроевскими организациями, когда руководство райо¬нов обязывало руководителей предприятий Дальстроя выде¬лить им технику, а если это решение не выполнялось, ука¬занные лица несли административную ответственность в виде предупреждения, штрафа или исправительно-трудовых работ. Организационно-инструкторским отделом обл¬исполкома в районах постоянно проводились проверки. Дей¬ствия советских органов, противоречащие Конституции и СССР и идущие в разрез с советским законодательством, как правило, разбирались на заседаниях облисполкома.
(Продолжение следует). |
