|
 |
|
| |
|
Рамки программы духовно-нравственного воспитания студентов СМУ захватили нынешней весной и семинар «Социально-педагогические основы профилактики наркомании среди молодежи» научной конференции педагогического факультета. В работе этой традиционной для нее секции принял участие начальник отдела образования Магаданской и Синегорской епархии РПЦ, иерей Евгений Беляков. К будущим воспитателям детсадов и учителям начальной школы священник пришел потолковать о том, что такое духовность и духовная культура – единственная на сегодняшний день реальность, способная противостоять наркотизации подростков.
Все пять лет служения в нашем городе батюшка в самых разных аудиториях задает свой вечный вопрос: чем человеческая душа отличается от животной? И не удовлетворяется ответными рассуждениями о том, что человеческой, мол, требуется еще читать Достоевского да слушать в филармонии Чайковского…
– Это лишь приближение к духовности, – разъясняет священник и студентам СМУ, – то есть к решению для себя вопросов о Боге, смысле жизни, от ответов на которые зависит иерархия ценностей – желания, стремления человека.
Из опыта общения с вкусившей наркотических иллюзий молодежью о. Евгений вывел собственный недлинный перечень поводов к ее духовному падению. По его представлениям, каждого десятого школьника попробовать зелье заставляет заглушающее даже инстинкт самосохранения желание получить кайф – удовольствие. К эгоизму, потребительскому отношению к жизни подростка подталкивает вся окружающая его среда. Лишь воцерковленному человеку, противясь ей, по силам задуматься: удовольствие превыше всего – духовно ли это?
Многих ребят искушает целенаправленно формируемая наркодилерами так называемая молодежная субкультура: «не в кайф» оказаться белой вороной на ночной дискотеке. Человек духовный способен хотя бы сравнить навязываемую ему новую «культуру» со своими прежними установками.
Начитавшиеся эзотерической литературы прибегают к наркотикам в целях «расширения сознания», поиска «новых смыслов бытия» и т. п. обольщений. Воспитанный в родной ему отечественной философской и общенаучной традиции молодой человек вряд ли доверит себя корыстным кастанедам из ближайшей подворотни.
Как ни странно, редко наркоманами становятся те, кто ищет возможность уйти от гнетущей реальности – они чаще всего просто запивают. Те же из них, кому в юности привита духовная культура, с обстоятельствами борются, настроены на преодоление трудностей.
Чаще же всего втянутыми в наркотическую среду подростки оказываются ради интереса и от нечего делать.
– Душа человека бездонна, – говорит участвующим в семинаре студентам СМУ о. Евгений. – Заполнить ее может один лишь бесконечный Бог. Человек ищет Его, и не успокоится, пока не найдет. Здоровую пищу для души, как и для тела, сегодня найти очень трудно, и подросток, молодой человек долго будет питать свою душу чем попало. Если, конечно, мы с вами, педагоги, вовремя не сможем вывести его на правильный путь.
Желая в борьбе с наркоманией достигнуть реальных результатов, ее следует рассматривать, прежде всего, как страсть, духовный недуг – болезнь отсутствия смысла жизни. Освобождение от страстей невозможно без духовной опоры – без Бога и Церкви. До 85% исцелений от наркомании, а попутно еще и от ВИЧ – достижение отнюдь не медицинское и не социальное, а исключительно церковное.
Есть теперь в нашей стране ряд таких православных специализированных реабилитационных центров. В Магадане по методике одного из них – Московского душепопечительского Центра во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского под руководством д. м. н., профессора, иеромонаха Анатолия (Берестова) работает православный общественный Центр «Отчий дом», специализирующийся на реабилитации алкоголиков.
Конечно, любой священнослужитель, к которому наркоман придет за помощью, сочтет своим долгом взять страждущего под личную опеку. Однако так мало все еще у нас священников, что едва успевают крестить, венчать да отпевать. На исповедь – вечные огромные очереди, а тут еще надо и в школу, и в вуз… Скорей бы, вздыхают иереи, прорастала им в помощь прослойка образованных мирян – православной интеллигенции. Но только сейчас начинает приходить в вуз молодежь, которой в школьные годы посчастливилось приобщиться к все еще факультативному предмету «Основы православной культуры». Есть надежда у священников и на более старшее студенчество – люди взрослые быстрее школьников способны усваивать то, что им в первую очередь пригодится и в профессии, и в жизни.
Сейчас, когда будущие педагоги выслушали о. Евгения и, задав свои немногочисленные робко-вежливые вопросы, отпустили его с семинара, по его просьбе, по неотложным служебным делам, – момент истины: как дальше повернется антинаркотический разговор? После высказанных батюшкой высоких и конструктивных мыслей он, кажется, не может больше катиться здесь так, как это было все прежние годы, когда проблема, забалтываясь, распухала как снежный ком. Вот-вот, прямо сейчас кто-то из ребят или хотя бы участвующих в семинаре преподавателей отложит в сторону заготовленную загодя дежурную речь и начнет размышлять – от души и по совести…
Но чуда не произошло. Педфаковцы дисциплинированно достали из папок листочки с отпечатанным на компьютере текстом и принялись бойко тараторить гладкие бесчувственные слова, в перевернутом с ног на голову виде описывающие картину, только что перед ними нарисованную о. Евгением. Духовное начало разговора с уходом батюшки вмиг улетучилось, оставив для исследования лишь убогие осколки материального быта. Доклады разъяли тему точно так, как специализируется на исцелении человеческого тела наша медицина: один врач лечит ногу, другой – ухо, третий… И все вместе сетуют на летальный исход: рановато пациент их оставил, можно было бы еще попользовать.
Да, детская наркомания – признак крушения семьи, когда в ней все рядом, но не вместе. Но разумно ли в качестве выхода из семейного кризиса рекомендовать не лечение духа самих родителей, а всего лишь просвещение их в признаках употребления ребенком наркотиков?
Да, наркотики (в том числе курение и даже пассивное вдыхание сигаретного дома беременной женщиной) губительно влияет на внутриутробное развитие ребенка – одинаково ужасен на экране вид обкуренного мертвого плода и человека, и кошки. Но о чем сетует в своих комментариях демонстрирующий эти слайды докладчик? Всего лишь – о сокращении количества коек в наркодиспансерах и о нехватке психологов в медицинских реабилитационных центрах.
Да, страшноватенькую картину воспроизводят мониторинги студентов медколледжа и сотрудников наркодиспансера. Детвора в садиках, имитируя поведение взрослых, чокается за столом стаканами кефира и предлагает воспитательнице поднять с ними компот «за здоровье» – это картинки с натуры. Анкетам же верить нет смысла. В них все безбожно врут – и утрируя ситуацию, и обеляя пороки. Особенно молодые женщины, которые во внеанкетной жизни курят, к примеру, если не в открытую, то у себя дома на кухне теперь едва ли не все, и количественно – намного больше мужчин. Перегруженные учебой школьники, чтобы лучше подготовиться к экзаменам, сплошь и рядом глотают якобы амфетамины…
Вслед за своими взрослыми наставниками студенты-педагоги во всех духовно-нравственных пороках общества послушно-ритуально винят построенные на культе удовольствий телепрограммы, кино и рекламу. Как будто вся развратная информация валится на наши головы откуда-то с небес, а не создается мозгами и не демонстрируется руками нашенских же граждан, учившихся в нашенских же, в том числе магаданских, школах и вузах. Из их же рядов, кстати, выдвигаются и наркодилеры, и устроители стриптизов, и содержатели борделей…
Нашим медицинским волонтерам, похоже, неведомы страдания духа. Зато они просто ужасно активны в своем чисто медицинском просвещении. В городской библиотеке им. О. Куваева хвалятся, проводят с детьми тренинги на тему «Стал ли друг твой наркоманом?». Собираются, как извещают, еще и по школам – в младших классах практиковать свою якобы антинаркотическую «сказкотерапию». В общем, несчастному нормальному ребенку в городе нашем негде уже спрятаться от избыточной медицинской информированности – счастливо прожить свое детство, не услышав о том, что бывают на свете разные там героины с амфетаминами.
Еще одним таким же «профилактором» навязывается подростку Интернет, щедрый на описание пороков: кайф от дури по уровню и последствиям бывает разный – выбирай для себя приемлемое, поскольку совсем без этого жить сегодня невозможно. Как и в других сферах жизни общества, про- и антинаркотическая пропаганда совпадают в информационной сети чуть ли не один в один.
– А в Магадане свои антинаркотические сайты есть? – интересуются участники семинара у докладчика по информационной теме.
– Есть, у центра профилактики СПИД.
– И что же, молодежь на него ходит?
Скептическое молчание в ответ заставляет вступить в разговор декана педагогического факультета.
– Но ведь надо же что-то делать! И у себя в университете, и в обществе, – решительно прерывает паузу Ольга Викторовна Клыпа. – Ведь мы с вами такую профессию себе выбрали, что должны увлекать людей за собой, помогать им. И антинаркотическую пропаганду мы должны вести всерьез – не для галочки, а для жизни.
Студенты не возражают:
– Давайте создадим слайд-шоу…
– Еще «круглый стол» по теме проведем…
– Дипломную работу напишем…
– Да скучно это! Может, пригласим к себе на «круглый стол» настоящего наркомана?
– Или на дискотеку пойдем выступать…
– Только не на «Свалку»: нелепо как-то распинаться о вреде наркотиков там, где их и продают, и употребляют…
Было интересно, а как по-студенчески «лепо»? Не лазая по подвалам за нюхателями «Момента» и балонного газа? Не обходя семьи алкоголиков, выталкивающих детей на улицу попрошайничать и воровать? Не встречаясь со стоящими в известных местах города на панели и кучкующимися в известных злачных заведениях проститутками?
Хорошо, конечно, – в чистеньком уютненьком школьном классе, где на тебя умненькими глазами смотрят успевающие, вежливые и дисциплинированные детки. Причем без предварительного информирования родителей о предстоящей их детям встрече с волонтерами медколледжа (врачами центров профилактики СПИД или планирования семьи).
Лично я, когда узнала от сына-пятиклассника о том, что в нашей школе «поработали» волонтеры медколледжа, рассказавшие детям, что наркоманы не умирали бы (!), если бы кололись только чистыми шприцами, просто перевела своего ребенка в другую школу – более умную и разборчивую на гостей. А если бы к нему в класс обученные этими центрами по американским грантовым программам ребята пришли еще со своими сказками и играми, то я непременно подала бы на их учебное заведение в суд. За соблазн и развращение малолетних.
В ходе того разговора будущих педагогов я все ждала, предложит ли хоть кто-то бороться с угрозой подростковой наркозависимости своими – педагогическими – методами? Придумает новые, свежие формы отвлечения от наркотемы и увлечения детей чем-то интересным, романтичным, захватывающим, чтобы у тех и мысли не мелькнуло о каком-то ином кайфе? Увы…
А с дискотекой, припоминается, «антинаркотическое» позорище уже было. Несколько лет назад. В «Боинге», где молодых людей заставляли раздувать в шарики и натягивать на бананы латексные аптечные премудрости против деторождения. «Веселенькое» это мероприятие по борьбе со СПИДом на самом деле получилось – со стыдом, с подавлением у молодежи зачатков совестливости и нравственности. Сценарий этого шоу пришел к проводившим это безобразие молодым ведущим как помощь по линии отрабатывавшего тогда очередной голландский грант Магаданского Центра антиспид.
Вообще же, такое впечатление, что каждое из наших занимающихся профилактикой ведомств озабочено не столько оздоровлением ситуации, сколько повышением своей известности (и, соответственно, финансового статуса) в этом процессе. В цифры, приведенные студентам врачом-эпидемиологом антиспидцентра И. Ф. Егоровой вглядываешься как в бездну. Припоминая, что точно такое же чувство испытывалось от статистики прошлогодней, и позапрошлогодней… и с самого момента появления в городе нашем первых инфицированных.
По отчетам, всеми проводится огромная профилактическая работа. Но, выходит, – вовсе не та, раз толку от нее лишь чуть? ВИЧ-инфекция уже и в нашей области становится обыденностью. Дети, рожденные от инфицированных матерей и при чудовищных финансовых затратах выхоженные врачами, в будущем учебном году пойдут уже в школу. Доктора переживают о том, как этим детям жить, не подвергаясь дискриминации сверстников. Ограждаемые от вечно «простуженных» садиков, они и учиться, наверное, будут дома, по индивидуальным планам. Однако, кому-то же предстоит их учить, общаться с ними. Выходит, актуально знать, как и чему их можно научить в их состоянии, а также – как при этом не заболеть самому.
Это, соглашается Изольда Федоровна, особый, большой разговор. Сейчас ее задача – привлечь студентов к работе в более благополучной среде, в начальной школе.
– Мы вас научим, как это делать в веселой, игровой форме, – обещает ребятам доктор, заодно признаваясь в том, чему обрадуется далеко не каждый магаданский родитель. – Мы ведь давно работаем с детьми и в пионерлагерях (!), и в городских клубах по месту жительства (!). Есть у нас увлекательные специальные игры: «Степень риска», «Степной огонь»…
Надо ли объяснять даже педагогам будущим, что для ребенка нет ничего серьезнее игры? Любая – маленькая жизнь, имитация взрослого поведения. Будущие матери играют в куклы, будущие защитники Отечества – в «войнушку»… А кто играет по предложению взрослых волонтеров в «Степной огонь», в ходе которого дети должны «понарошку» вступить в половые контакты между собой? Трижды с тремя разными партнерами – обязательно и четвертый – по желанию?
Когда в куклы – это модель семьи, а в «партнеры» - это обыкновенное распутство, разврат малолетних. Сыграл маленький человек в «Степной огонь» – и как-будто через невидимую черту переступил: записал себе в подсознание алгоритм будущей, взрослой жизни. Нормальным, хорошо обучаемым детям и одного раза хватит…
Отнюдь не среди наркозависимых детей проводится волонтерами также игра, в ходе которой одному из ребят дается в руки настоящий медицинский шприц. С ним ребенок должен предлагать уколоться своему соседу, придумав как минимум четыре варианта уговоров. А сосед должен придумать хотя бы столько же непременно тактичных, корректных вариантов отказа. И так – по кругу.
«Секрет» этой тоже американской придумки для совращения наших детей в том, что шприц в детскую среду внедряется как предмет привычный, необходимый. В подсознании ребенка закрепляется мысль, что не зазорно не только взять в руки шприц, но и предложить его товарищу, придумав убедительную аргументацию. Уж что-что, а фантазия у наших детей при йододефиците развита гораздо лучше логического мышления. Толерантно побывав в роли и дилера и наркомана – носителей порока, ребенок подспудно научается терпимому отношению к самим реальным порокам.
Медики могут предложить студентам и такую же по-американски хитроумную игру в толерантность под названием «Дискриминация». Это когда взрослые детям навешивают таблички: «Я – наркоман», «Я – алкоголик», «Я – ВИЧ-инфицированный», «Я сделала несколько абортов», «Я – гомосексуалист»… Для того, чтобы убедить, что все люди поголовно – что-то из этого набора, и все это – не подвергающиеся осуждению варианты жизненной нормы.
Из уст Изольды Федоровны легко, профессионально слетают в беседе «научные» слова, называющие группы риска - по сути, смертные грехи: гомосексуалист; работники коммерческого секса; лица, практикующие промискуитет… Т. е. педерасты, проститутки, нимфоманки… Как это сказать по-русски? В нашем языке, однако, и слов-то подходящих нет.
Так и не поняла я, уходя с семинара на педфаке, знакомо ли нашим студентам однозначно осуждающее всю совокупность этих пороков простое и емкое русское слово «блуд»? Ассоциируют ли они все, о чем сейчас говорилось, с отечественным же понятием «грех»? Или по-прежнему готовы вслед за медиками рваться кого-то спасать от наркотиков раздачей чистых шприцев и презервативов? А детей знакомить с наркотиками через сказки и игры?
Останься о. Евгений до конца семинара, привел бы, наверное, студентам известное: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Самое важное для них сейчас – уберечь от соблазнов себя, ведь профессию выбрали такую, что нельзя, особенно к детям – с надтреснутой, затронутой пороками душой.
Дилемма моя, впрочем, разрешилась быстро и неожиданно. При выходе, на университетском крыльце, опять лицом к лицу столкнулась с доброй половиной только что сидевших со мной на семинаре студентов – кстати, девчонок. Полные благородных устремлений борцы с наркоманией торопливо выуживали из своих сумочек с конспектами сигаретные пачки и, изголодавшись за длинную пару, жадно заглатывали никотин.
Выходит, все, что я только что выслушала, было только игрой – показухой, простой имитацией боли? Всего лишь – ради вожделенной оценки в зачетку?
Людмила СИДОРОВА. |
