|
 |
|
| |
|
Сокровенные места России
ИСТОКИ ОКОВЕЦКОГО ЛЕСА
Выбегала-вытекала… Когда читаешь строки сказания Василия Старостина, невольно думаешь о том, как добежала Волга до Каспийского моря, проделав путь в 3670 км (700 километров – по Тверской земле), как окрепла, наполнилась водами и стала такой могучей, что зовем ее уже Волгой-матушкой, священной русской рекой.
Но как, где она набрала силы, чтобы идти так царственно, так державно, так собирательно? До матушки-то она ведь где-то и девочкой бежит, и малым ребенком, и где-то есть ее колыбель?
Колыбель Волги – на Тверской земле, на Валдайской возвышенности, в сказочно-древнем Оковецком лесу. Это название и переводится с финно-угорских языков как «лес рек». Богу, наверное, было так угодно, только именно здесь, на Валдайской возвышенности зародились по-соседству три реки: Волга и Западная Двина, принявшая в Латвии имя Даугавы. А южнее, на исходе Валдая, на Смоленщине вытек из невзрачного черного ручейка Днепр.
По церковному преданию, в I веке по земле Верхневолжья совершил свое путешествие ученик Господа нашего Иисуса Христа святой апостол Андрей Первозванный: «Днепр же потечет из Оковьевского леса и потечет на полдень, а Двина из того же леса и идет на полунощье и внидеть в море Варяжское. И с того же места потечет Волга на восток».
Поверьте мне, а вернее моему чувству: побывать на Истоке Волги – это не просто утолить свое любопытство видом тоненького беспомощного ручейка, рожденного Оковецким лесом. Именно здесь вам откроется какая-то необъяснимая великая тайна нашей исторической памяти и бытия, истории Руси, России, всего того, что мы называем русским.
… Вот и катит наш автобусик паломнического центра «Назарет» при Вознесенском соборе Твери в деревню Волговерховье. От Осташкова – 70 километров. У деревни на 51-м километре асфальт исчезает, мы поворачиваем налево и продолжаем путь по грунтовой извилистой дороге, зажатой густым смешанным лесом. Постепенно из сознания вроде улетучивается реальное восприятие действительности и, как в сказке, оказываешься в прошлом. Ты возвращаешься к своему Истоку.
Крутой подъем и… Огромное, почти круглое поле, окруженное лесом. Вдалеке на холме виден большой красный (и красивый!) собор. Рядом еще один храм поменьше, деревянный. Десяток домиков по обе стороны дороги – это и есть деревня Волговерховье, все, что осталось от некогда большого села Волгина Верховья.
А начинается деревенька маленькой деревянной обителью Ольгина монастыря.
НА СВЯТОМ МЕСТЕ
…Все то, что прославляло Создателя мира – Бога, считалось святыней: храмы, иконы, мощи святых угодников Божьих, источники и, конечно, сугубо почитались монастыри. Для их строительства тщательно выбирались особые места. Одним из таких мест является земля Истока Волги, которая уже с первого века новой эры притягивала к себе людей. Впервые Волга упоминается в трудах древнегреческого историка Геродота, писал о ней и «отец географии» александрийский астроном II века н. э. Птолемей. По утверждению исследователей название «Волга» появляется в Х веке и означает «светлая». На Руси существовал обычай украшать часовнями и крестами истоки рек, поэтому исстари по сложившейся традиции над ключом, дающим начало Волге, стояла часовня. Это как бы приближало к земле Истока прославленных святых: благоверных великого князя Владимира, который крестил землю кривическую, и великую княгиню Ольгу.
В 1133 году новгородский посадник Иванко Павлович поставил каменный крест на болотистом берегу озера Стерж, что в 8-ми километрах от Истока, где Волга впадает в Верхневолжские озера. На таких местах затем строились храмы и возникали святые обители. Поэтому, когда царь Алексей Михайлович в 1649 году посетил Исток Волги, он издал указ, по которому в этом же году была открыта мужская Спасо-Преображенская Волговерховская Пустынь, приписанная к Нило-Столобенскому монастырю на озере Селигер. Основателем и строителем этой обители был иеромонах Макарий. Вообще монахи живут по «иному», отдаленному от соблазнов мира образу. Цель монашества – величайший подвиг духовного служения миру. Святитель Феофан, затворник Вышенский, сказал так: «Иноки – это жертва Богу от общества, которое, предавая их Богу, составляет из них себе ограду».
Во вновь построенном монастыре была деревянная церковь Преображения Господня с приделом во имя Иоанна Предтечи, деревянные кельи и ограды. Но расположенная в труднодоступной для богомольцев местности, обитель оказалась в невыгодных для развития условиях. И тем не менее, монастырь хоть и был беден, но известен. Для его поддержания и на вечное поминание царь Петр I, хоть и не благоволил к монастырям, в 1699 году издал указ. По которому на Исток из Приказа Большого дворца направили Молитвослов, Требник, Воскресное учительское Евангелие, Ермологий, Евангелие напрестольное в переплете из травчатого бархата с серебрением и надписью: «1699 года января 30 дня по указу Царя Петра I из Приказа Большого Дворца в приписной к Ниловой Пустыни Спасо-Преображенский монастырь, что на Волгине Верховьи». Примеру царя следовали другие знатные русские люди. В 1700 году крестьянин Иосифовской слободы Семен Васильевич Бочкарев подарил Пустыни двор в Осташкове, именитый человек Григорий Димитриевич Строганов – печатный Октоих с надписью в 1701 году «… ради вечного богомолия».
В 1724 году монастырь сгорел, настоятель и 10 человек братии перешли в Нилову Пустынь, ей также стали принадлежать земли Преображенской обители. Наличного имущества в монастыре после пожара осталось совсем немного: 19 четвертей ржи, ярового хлеба 33 четверти, 8 лошадей, 32 головы рогатого скота. Проживал и присматривал за оставшимся хозяйством церковный причетник Елисей Андреев. В 1740 году монастырь был окончательно упразднен.
КРЕСТЬЯНЕ И ЧАСОВНЯ
В 1859 году в деревне Волгино Верховье проживало 139 человек, в 1889 году в 27 дворах проживало 162 человека бывших государственных крестьян. Расстояние до ближайшего медпункта – 15, до школы – 7 верст.
Крестьяне никогда не забывали о часовне на Истоке, постоянно обновляли ее. «Это был сруб пространством полторы сажени. Сюда собирается вода из обширного болота, и в сём водохранилище, которое жители называет Иорданью, она кажется стоячею, однако тихо же пробирается ручейком в обширный буерак и дном оного продолжает путь свой по наклонности буерака. Над Иорданью лежат старые бревна, которые остались от бывшей там некогда часовни, которой из жителей там не помнит; но по преданиям известно, что там была часовня и вода в кладезе хранилась чиста и прозрачна, что опущенная в нее булавка или полушка в нарочитой глубине были видны. Сказывают, что в старинные годы вода сия почиталась лекарственною в глазных болезнях и что из дальних мест люди многие приезжали сюда лечиться (академик Н. Я. Озеровский, 1814 год). По словам крестьян, вода не пересыхает никогда, а ручеек, вытекающий из кладезя, в жаркое лето иногда пересыхает; тогда они обыкновенно очищают дно его от ила. Немного ниже часовни при такой очистке дна появляется громадный ключ, который они называют «кипун». Ключ этот, по словам крестьян, бьет струей в обхват и высоко поднимается от земли. Вода в нем холодная и чистая», – так писал В. И. Колосов.
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ МОНАСТЫРЯ
Начало ХХ века. Это время ознаменовано большими событиями в жизни России: отмечалось 100-летие победы в Отечественной войне 1812 года, 300-летие дома Романовых. Народ в такие исторические моменты по-особому обращается к своим истокам. А у Истока Волги вновь появилась святая обитель. По благословению архиепископа Тверского и Кашинского Димитрия, губернатора Твери князя Голицина, председателя Осташковского комитета по постройке церкви архимандрита Пахомия широкий размах приобрел сбор пожертвований на благое дело. Большой вклад внес Государь Николай II, активную помощь оказывало Всероссийское общество Святой Ольги. Ахимандрит Пахомий заключил договор с лучшим мастером каменных дел из Осташкова Иваном Николаевичем Суровкиным.
Спасо-Преображенский собор на Истоке Волги должен был стать священным местом памяти о тех людях, которые прославили землю русскую. Народное сознание связывало исток Волги и начало христианской истории Отечества. А возводили храм местные мастера: Димитрий Кузьмин Соколов, Василий Богданов – каменщики, производили кирпич купец Алексей Семенов из Волговерховья, крестьянин Алексей Федоров Северов и другие. Контролировали качество стройки священник погоста Стерж Иван Голиков и помещик, дворянин Алексей Николаевич Вараксин.
Я уже в этих заметках обмолвился, что церковь на Истоке очень красива. Главный престол – Спасо-Преображенский, правый придел посвящен Святой равноапостольной Великой княгине Ольге, левый – Иоанну Предтече. Пятиглавый собор повторяет формы московского собора Василия Блаженного. Это не случайно, подчеркивается духовная взаимосвязь святынь на Красной площади столицы и у начала великой русской реки.
В 1906 году при храме на Истоке собралась женская иноческая община, которую на следующий год (век назад) утвердила Тверская консистория. И тогда же, сто лет назад, начали строить деревянную церковь во имя Святителя Николая по проекту тверского архитектора Виктора Назарина. Возвел же Никольскую церковь местный крестьянин Василий Забелкин. Храм, реставрированный в конце 70-х, стоит и поныне.
С 1912 года ведет отсчет Ольгин женский монастырь. В молитвах, трудах великих проходила жизнь насельниц. Об этом ярко свидетельствует письмо директора Императорского женского педагогического института О. Платова Великому князю Константину Константиновичу в 1912 году: «Своими глазами я видел нищету мирскую, сам точно знаю добрые труды и привычки сестер монастыря. Их до слез жаль: присланы они на новое и пустое место, бьются они изо всех сил и сыты тем, что сами сработают».
Монастырь получил поддержку из казны – землю и лесные угодья. Обитель, несмотря на трудности, стала не только духовным, но и культурным центром Верхневолжья. Была собрана библиотека, в собрании которой находились не только богослужебные книги, но и историческая, научная литература, учебники. Поступал журнал «Русский инок», издававшийся в Почаевской Успенской Лавре.
Много внимания сестры монастыря уделяли воспитанию крестьянских детей. Они брали на полное содержание в монастырь девочек из бедных семей и сирот, обучали их грамоте, рукоделию, умению вести хозяйство. Открыли Волговерховскую школу грамоты, потом она стала церковно-приходской. Построили для нее деревянный дом, а учебниками школу обеспечивала библиотека обители.
Надо заметить, что монастырь немного получал от пожертвований. Сестры надеялись только на себя, поэтому старались рентабельно вести хозяйство. Заимели скотный двор, конюшни, сараи, амбары, ледник. Построили двухэтажное здание для паломников. Из своих доходов выплачивали жалование священникам, содержали школу, платили крестьянам, выполнявшим монастырские работы. Отдельная статья предусматривалась на благотворительность. Основной доход получали от продажи скота, а также от билетов второго 5% займа.
В ЛИХУЮ ГОДИНУ
Но никогда прежде Ольгин монастырь не ведал бед страшней, как те, наступившие с Октябрем 17-го. Получив Декрет об отделении церкви от государства, а затем и циркуляр о процедуре этого отделения, они поняли, что конец монастыря близок. Но надеялись, что может минует смутное время и жизнь вернется в прежнее русло. Чтобы хоть как-то продлить существование монастыря, организовали трудовую коммуну, составили ее устав. К 1924 году была создана новая Верхневолжская сельскохозяйственная артель со штампом и печатью.
Только все напрасно. Власть изъяла у обители буквально все: земли, здания. Несмотря на то, что сестры очень много работали в животноводстве, продавали семена, лен, холст, пряжу. Платили сельхозналог, платили налог даже на свои же конфискованные здания и сооружения, платили за аренду своего хозяйства, в страховое агентство. Налоги росли, появлялись новые.
Все напрасно… К концу 24-го Ольгин монастырь прекратил свое существование. Представители власти посадили сестер на телеги и увезли. Храмы закрыли, кресты сбили. Мерзость запустения повисла над Истоком Волги…
… Фронт подошел к Истоку осенью 1941 года. Северо-Западную часть Верхневолжья атаковали 9-я и 16-я немецкие армии, дивизия СС «Мертвая голова», прославленная своей особой жестокостью. Враги своим чутьем, конечно, понимали, что есть для русского народа колыбель Волги. Поэтому с хохотом, демонстративно полоскали свои добротные сапоги в светлом ручейке, снимали фильм «Мы на Истоке», на фоне подожженной часовни. Но фашисты не посмели разрушить монастырские храмы.
Воины Красной Армии, освободившие Волговерховье, сразу же расчистили колодец над Истоком, срубили бревенчатый домик с резными столбами и перилами, а над входом устроили арку с надписью: «Исток реки Волги».
Наступало время осмысления и покаяния.
В ДЕНЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ГОСПОДНЯ
…Мы приехали на Исток Волги в великий православный праздник – день Преображения Господня. Праздник особый в Волговерховье, ведь главный храм монастыря, как мы уже знаем – Спасо-Преображенский. Вон он, слева на зеленом пригорке. А рядом, чуть пониже, Никольская церковь, возле которой обратил свой взор к Истоку бронзовый Николай Чудотворец, стоя в ладье. В деревне еще не сняли огромный красочный стенд нынешнего, по счету 9-го, Крестного хода, который по традиции начинается с водосвятия Истока Волги. Он проходил под девизом: «Вера, народ и Державное Отечество неразделимы!» с иконами святителя Иовы (первого русского патриарха, который и родился в тверской земле неподалеку отсюда, в Старице) и Божией Матери «Державная».
На обочине дороги – скопление машин и автобусов. Из разных мест России приехали сюда православные люди на праздник Преображения Господня. «Откуда вы?» – спрашиваю у встречающегося люда. Ну, конечно, из Тверской области, далее – из Москвы, Питера, Нижнего Новгорода и Великого Новгорода, Вологды, Ростова-на-Дону, Минска, Киева, Самары и вот… из Магадана двое.
Проходим деревню, с небольшой горушки спускаемся к болотцу в кустарниках и деревьях и… вот она, часовня с аркой «Исток Волги», которую венчает икона Оковецкой Богоматери. По узкому мосточку идем в самое святое место реки. Внутри часовни столик в уголке, иконка. А в центре, круглый колодец, огражденный никелевыми перильцами. В глубине круга мерцает вода, неподвижная, почти черного цвета. Но вот лопнул на поверхности водной глади пузырек… второй… третий. Пригляделся и заметил, нет, неправильно, скорее ощутил начинающееся отсюда медленное-медленное движение Волги, устремившейся по России на 3 тысячи с лишним километров. Как же она быстро, чудодейственно набирает силу, наша Волга. Далеко ли отсюда Тверь, да сотня с лишним километров, а там уже река принимает на свою «спину» большие теплоходы.
Выходим из часовни. У маленькой Волги столпотворение, особенно выделяются дети: умываются, пьют водицу, набирают ее в бутылки, фотографируются. «Мама, мама, посмотри, я Волгу перешагнул»…
В Спасо-Преображенском храме – затянувшийся ремонт, но несмотря на строительные леса видим как чудесен его интерьер, хотя и незавершенный из-за революции и прочего лихолетья. Между ажурными оконницами высоко вверху поселились ласточки, отчего на все святилище разносятся веселые трели и щебетанье. В притворе слева мы с сыном заметили занавешенное голубой пленкой углубление. Откинули его, и, позабыв предупреждение нашего гида Елены Владимировны об аварийности винтовой лестницы и колокольни, поднялись по скрипучим дубовым половицам на самый верх, под купола, под колокола. Полюбовались с высоты птичьего полета на луга, Оковецкий лес, часовню, с вытекающей из-под нее ниточкой Волги, запетлявшей дальше по обочине поля, по ольшанику и лозняку. Потом тихонечко позвонили в колокол и спустились вниз. Начиналась праздничная литургия.
Отстояли службу, причастились святых даров, а потом вместе со всеми прошли Крестным ходом вокруг храма. На прихожан и многочисленных паломников-гостей щедро летели капли освященной воды под молитвы священников. После третьего круга, уже с паперти церкви молодой батюшка выплеснул остатки воды из ведерка прямо на группку юных парнишек и девчонок, чем привел тех в восторг от такого знака внимания, от такого благословения.
Опять зашли в церковь и священник обратился ко всем с такими словами: «Счастья вам, люди, счастья во всех концах нашей прекрасной и могучей России. И как Господь наш Иисус Христос преобразился на Фаворе, так и мы должны стараться преображаться нравственно и интеллектуально. Чтобы Россию нашу преображать только к лучшему.
«К ИСТОКУ НАДО ПЕШКОМ ХОДИТЬ»
Нас пригласили отобедать чем Бог послал в трапезной Ольгина монастыря. Он превратился в праздничный день Преображения Господня воистину в большую кухню и столовую. И внутри, и на улице кипели котлы. Монастырские хоромы тесненькие, скромненькие, деревенская изба одним словом, с рукомойниками, ведрами воды на скамеечке, с печами, охапками дров. Эти и другие атрибуты быта ясно свидетельствуют об отсутствии в общежитии сестер даже признаков «всех удобств».
Пока кормили детей, я любовался затейливым искусством всех жанров, на расположенной в комнате выставке. Сколько же талантов у наших монахинь! А вот одна из них, стоит, прислонившись к стене, о чем-то озабоченно думает. Я подошел, поздоровался и спросил ее: насчитывает ли Ольгин монастырь хоть 10 монахинь или их больше, как они управляются с таким обилием ручного труда и чем занимаются кроме главного – неусыпных молитв к Богу. Монахиня, чуть улыбнувшись, ответила, что я оптимист, коль думаю о таком количестве сестер в обители, а их всего-навсего пять. С заботами же своими управляются с Божией помощью: и печи топят, и воду носят и все остальное на их плечах. Помогают, спасибо им, деревенские. Чем занимаются? С тех пор, как в декабре 1999 года возродился женский монастырь на Истоке Волги все они в молитвах и заботах о восстановлении его, развитии в нем духовной жизни и продолжении дела по воспитанию детей. Не следует забывать и народное творчество.
Только по окончании своего «интервью» я узнал, что разговаривал с матушкой Софией, настоятельницей Ольгина монастыря.
В обед хлебосольные монахини угощали нас вкуснейшим борщом без мяса, картофельным пюре и салатом из помидоров, огурцов и лука, печеньем собственной выпечки, компотом, яблоками, виноградом и арбузами. Мы, в свою очередь, отдали сестрам весь запас продуктов, купленных в Твери на «всякий пожарный случай» перед поездкой. А мой сын, видя горы грязной посуды, оставшейся от большого обеда большого числа паломников, напросился в посудомойки. И был с удовольствием принят сестрами на эту временную «должность». Через час вернулся ко мне с красными от горчичного порошка руками, но довольный добрым делом.
Еще раз сходили к Истоку попрощаться: «Обрати взор свой на Волги исток. Здесь зарождается чистота и величие Земли Русской. Здесь и исток души народной».
… За окном автобуса скрылось Волговерховье. Через полтора-два километра Волга вынырнула к нам справа от дороги из густой зелени, вроде не хотела прощаться. Она, теперь уже речушка метра в два шириной, скользнула извилистой светло-синей ленточкой по зеленому бархату луга и вновь спряталась в лесок.
А я вспомнил услышанное в Волговерховье. Когда несколько лет назад начали планировать скоростную трассу между двумя столицами России, то оказалось, что стрела дороги пронзит как раз Волговерховье. Тогда «восстала» бывшая настоятельница Ольгина монастыря. Она, говорят, до Патриарха дошла, до высоких кремлевских кабинетов достучалась, убеждая всех, что к Истоку Волги нужно пешком ходить, ну хотя бы километра два, но пешком. И проектировщики поняли ее слова, и начальники строительные. Отступили от колыбели Волги. Грех большой – по «Истоку души народной» да колесами.
Валентин СИДОРОВ. |
