|
 |
|
| |
|
Вернувшись в Магадан из отпуска, я зашел к своему приятелю Хохлову. После разговора на разные темы «что, да как там на материке», то есть в Европейской части России, принялся за рассказ об ожидании «своего» поезда в Москве на Белорусском вокзале. Направлялся я в старинный славянский город Полоцк. Июньский день, погода жаркая, в Москве все оживленно.
Вокзал
В зале ожидания достаточно свободных мест, светло, чисто, комфортно, все к услугам ожидающих пассажиров. Правда, глаз замечает, что есть тут личности ну явно не пассажирского характера, какие-то настораживающее-сомнительные. И вот как это выглядит. К одному гражданину из числа ожидающих своего поезда, что уютно расположился в кресле, подходит пышное существо женского пола этак сорокалетнего возраста. На шее косынка. Одета в кучу черных юбок, одна поверх другой. И эта смуглая, черноглазая, с небрежно прибранными волосами цвета черного гуталина, невесть откуда взявшаяся дамочка, стоя смотрит сверху вниз на гражданина и гипнотически спрашивает:
– Рядом с вами свободно?
Затем улыбается, вроде как приветливо. За пухлыми, но уже поблекшими губами желтые прокуренные зубы.
Вокруг во-он сколько пустующих кресел, а этой даме необходимо именно это сиденье, рядом с одиноким гражданином. Дама плюхается в кресло, растекается по сиденью юбками. В ее руках прозрачный пластиковый бутылечек с «аквафреш», он закрыт, хотя и как бы начат, пузырится в нем водичка.
И вот эта вокзальная гостья затевает монолог, неизвестно к кому обращенный.
Голос тягуч, липок:
– Я ей не прощу этого. Обманула меня. Лишила квартиры. Надо же случилось такое со мной. Но как она это сделала? Я все равно добьюсь правды. Ведь есть же правда. Лишила меня квартиры. Но как?.. Неужели смогла переклеить свою фотографию на мой паспорт? И как можно переклеить фотографию на паспорт? Как?..
Монолог окончен. Рядом сидящие молчат, будто не слышат. Покрутив в руке бутылек с водой, эта многоюбочница снова заводит свою шарманку о квартире, фотографии, паспорте, повторяя только что сказанное слово в слово.
Какой-то мужчина средних лет, сидящий наискосок напротив, негодующе замечает многоюбочнице:
– Че вы грузите людей?
Неодобрительно, даже с пренебрежением посмотрел на нее и демонстративно отвернулся.
Многоюбочница его вроде не слышит и настырным голосом гнет свое. Другой, рядом сидящий, далеко немолодой гражданин с газеткой в руках, молча перебирается в кресло через два ряда, прочь от этого места.
По громкоговорителю на весь зал женский голос внятно объявляет о прибытии очередного поезда… А вон в зале мелькает еще одна многоюбочница, габаритами поскромнее. Тоже что-то рассказывает гражданам…
***
Я закончил свое повествование. Хохлов едва заметно улыбнулся и произнес:
– У этих «дам» очень простой трюк – найти среди ожидающих простака, который бы вступил с ними в разговор. Поскольку упоминалось и не раз слово «паспорт», именно этот документ является целью их добычи. Простак вступает в разговор, а тут достаточно и одного слова с его стороны и попадает он как в трясину. В эту беседу. Тема переклеенной фотографии доминирует. Простак дает свой паспорт, дамы и он смотрят, как можно так запросто переклеить фотографии в паспорте.
Надо учесть и то, что та габаритная «дама» создала себе еще образ жертвы, ее «обманули». Это должно расположить простака к ней. И вот они вертят паспорт доверчивого пассажира. Пока то да сё… Рядом уже объявляется сообщница дамы . Заморочили жертве голову – паспорт исчез…
Даже, если облапошенный тут же заметит, что его документа нет, поди, докажи, что именно эта дамочка его умыкнула. Паспорт у сообщницы – а ее и след простыл. Обыкновенное мошенничество. Ну, а дальше по этому паспорту дорогостоящие вещи в кредит можно приобрести и прочие делишки обстряпать, а счет-то придет владельцу паспорта.
– А зачем эта дамочка бутылочку с водой держит в руках? – поинтересовался я.
– Во-первых, бутылочка может пригодиться при общении, мол, дорогой товарищ лопух, подержи ее, а я посмотрю, как там паспорт. Естественная реакция. Второе, лето, жарко, хочешь глотни, давай налью, если у тебя есть чашечка. А там в водичке клофелинчик. Глотнул – и лопух полностью в руках мошенников. Все вытряхнут. Другое дело, что тут же рядом наряды милиции ходят. Собаки с ними, террористов ищут, мошенники у них на виду, но к ним ноль внимания, – с досадой в голосе говорит Хохлов.
Наш разговор основательно перекинулся на тему о мошенничестве.
У меня сделка сорвалась
Мошенничество – вид криминальной деятельности, сферы которого необозримы. Мошенником может быть и клерк, и министр, нищий и ученый и даже заведующая детским садом. Мошенничество – это обман с целью получения какой-либо, в основном, материальной выгоды.
Помнится одна такая дамочка. Стройная, милая, лет тридцати с лишним. Ну все у нее было. И квартира, и дочь, и муж-дальнобойщик, получавший хорошие деньги за свою работу. Ан нет… Дамочка эта имела должность заведующей детского сада.
В те давние советские времена, людей, как впрочем и сейчас, волновал квартирный вопрос. Вот на этом самом квартирном пункте она и решила построить свои обманные комбинации.
Уезжают ее знакомые в отпуск, оставляют ей ключи, чтоб присмотрела за цветами, кошкой. Чтоб просто квартира была под приглядом. И вот эта особа тут же находила людей, нуждающихся в жилплощади. Не секрет, что в те времена народ шел на всевозможные ухищрения, чтобы обеспечить себя жильем. Это и фиктивные браки, и обмены квартирами, и прописка у себя мнимых родственников, в общем, химичили как могли. И все это делалось за советские дензнаки, то есть за рубли. Была и своя такса.
И вот, эта милая дамочка, получив ключи от квартиры, уезжающего за тысячи километров месяца на три, а то и более куда-нибудь к Черному морю, принималась за свои комбинации.
Приведет покупателя в эту самую квартиру и с болью в голосе говорит:
– Вот здесь я живу. Собираюсь срочно по семейным делам покинуть Север. Хотите – приобретайте квартиру. Нет – найдутся другие.
– Что вы? Что вы? Квартира меня устраивает! – отвечает покупатель, осматривая прихожую, заглядывая в санузлы.
– Тогда давайте конкретно решать. Вы же понимаете, чтобы вас прописать здесь, нужно вопрос и в домоуправлении решить, и в горисполкоме. А без денег эти дела буксуют, – и комбинаторша умолкала, ждала ответа.
И она его получала?
– Да. Да. Конечно. Давайте уточним сумму.
Все так и делалось. На одну и ту же квартиру приходилось несколько облапошенных. Возникали весьма эмоциональные эксцессы между «продавцом» и «покупателем».
– Так вы что, хотели купить квартиру незаконным путем и чистенькой остаться! – жужжала продавец. – Не выйдет!
– Ты, проходимка, – шипела ей в лицо покупательница, – верни деньги!
– У меня сделка сорвалась! Боюсь, что органы займутся этим! Твои деньги я отдала по назначению. Меня подвели и тебя тоже. Мы обе пострадавшие.
– Верни деньги!
– У меня их нет!
– Верни! Не то!..
– Да, я скажу, что ты их не давала. Кто видел? А поднимешь шум… У тебя солидный муж, дети. Ты ему испортишь жизнь, – отбивалась «продавщица».
– Люди очень тяжело расстаются со своими деньгами,– продолжал Хохлов. – Одна из покупательниц выяснила, что квартиру, которую ей предлагала заведующая, принадлежит совершенно другому человеку. Последовало заявление в милицию. Там началась оперативная работа. Затем последовало еще три заявления.
Мошенница была арестована. Велось следствие. Вот тут сразу стало очевидным, что это за артистка. Начались мнимые истерики, объявлялась голодовка, она каталась по полу, закатывала глаза, инсценировала обмороки, потерю речи, памяти. Кстати, так ведут себя видавшие виды преступники, а здесь новичок – и такая богатая палитра симуляции...
Холодильник
Хохлов прошелся по комнате, мельком взглянул на телевизионную программу, что лежала на столике. Продолжил:
– А вот пример еще одного мошенничества. Трудно сказать, было ли оно спонтанным или продуманным. Известно, что бес не дремлет. Но известно и другое – хватает он тех, кто к нему ближе.
Социализм характеризовался одним емким словом – «дефицит». К этой категории в то время относился и холодильник. Сейчас их пруд пруди, а в семидесятые годы раскупались они, что называется, влет.
Однажды, в известный тебе универмаг «Восход» поступила большая партия этих изделий.
Их выставили на первом этаже гурьбой, без порядка, десятков пять, не менее. Броди между ними как в лесу, протискивайся. День воскресный – народа море.
Там же в магазине отирались и бичи, и полубичи. Их выдворят, а они снова лезут в магазин. На дворе ноябрь, холодно, а тут можно погреться, подзаработать на погрузке холодильников.
И вот два бича видят: стоит мужчина у холодильника, дверцу открыл, что-то внутри трогает. Прилично одетый человек, среднего возраста, сухощавый, лицо неглупое, вроде кого-то ждет.
Бичи подходят к нему и говорят:
– Помочь погрузить? Вынести?
Мужчина посмотрел по сторонам, будто искал кого-то и неуверенно им ответил:
– Несите на улицу, а я тут у продавца документы гарантийные оформлю. Рассчитаемся потом.
Бичи радостные, вот она работа на выпивку, подхватили холодильник, несут сквозь толпу к выходу.
А прилично одетый гражданин – шмыг в сторону, будто он тут ни причем, наблюдает поверх голов, как плывет холодильник. Даже на лестницу поднялся, чтобы лучше видеть, как выносится его «Бирюса».
Когда она стояла уже на улице и мужчина рассчитывался с бичами, в «Восходе» произошел переполох – исчез холодильник.
– Где он? Кто купил? – бледнея спрашивала продавцов заведующая отделом. Те растерянно отвечали:
– Не знаем, но он только что стоял здесь.
Продавцы и штатные рабочие универмага тут же выскочили на улицу, кинулись туда - сюда. Увидели злоумышленника и с криком:
– Держи вора! – бросились к нему. Тот неумело попытался скрыться, но здесь особую прыть проявили бичи. Они сразу смекнули, что виновниками могут выставить их. Догнали мнимого покупателя и так вцепились в него, что тот потерял всякую надежду выйти сухим из воды.
Злоумышленник был задержан, помещен в следственный изолятор. Он оказался работником одного из магаданских заводов. Имел уважаемую должность – мастера производства, диплом об окончании среднетехнического учебного заведения, по месту работы хвалебную характеристику. Ну, в общем, не человек, а четверка с плюсом.
«Бес попутал», – слезно каялся он...
Соавтор
Есть род мошенников особо неприятных, так сказать настырных, волевых, полагающих, что люди это нечто вроде сора, материала для выстраивания их благополучия, быдло, с которыми и церемониться-то нечего. Циничность лежит в основе их характера, безразличие к судьбам людей, – продолжал свой рассказ Хохлов.
Смутно, неуверенно, как в комнате, где все установлено кривыми зеркалами, ощущают себя работники, если у них появляется такой руководитель. Ведь он втягивает и своих подчиненных во всевозможные аферы, сулящие ему выгоды.
Был такой и в Магадане. Скажем так, руководил он техническим центром, где велись научные разработки, связанные с недропользованием. Коллектив солидный, многочисленный, специалисты высокого класса.
Но чтобы техническое новшество пошло в жизнь, реально заработало, его ведь надо официально оформить, утвердить, проверить на практике, дать ему путевку.
О человеке иногда с горечью говорят: «Без бумажки ты букашка». Так можно сказать и о технической или научной новинке – которые нужно внедрить в производство. Без бумажки, утверждающей их существование со всеми техническими выкладками, они букашки.
Так вот, этот самый руководитель, с солидным научным титулом, и давал такие «бумажки», точнее документы научно-техническим разработкам. То есть, ставил свою подпись, без которой любая техническая новинка не сделает ни шага.
А поступал он так: пригласит к себе в кабинет главного разработчика технического новшества и говорит ему:
– Слов нет – блестящий труд. Твоя группа достойна всяческих похвал и денежных поощрений. Безусловно они будут, ведь экономический эффект налицо. И еще вот что, – начальник, почесав нос или подбородок, на какой-то момент умолкает, а затем говорит:
– Тут у вас, я вижу, высказаны, даже обоснованы цифрами идеи близкие к моим. Тождественны как близнецы. Верно я говорю?
Подчиненный озадаченно смотрит на начальника, а тот продолжает:
– А своей фамилии в числе, так сказать, авторов не встретил. Как же так? – и вроде как недоуменно смотрит на главного разработчика. У того в глазах всполохи озабоченности. В кабинете становится тихо-тихо. Но тишина живая, кричащая. Разработчик отвечает:
– О! Что вы! Это же просто недоработка. Спешили. Запырхались! Извините. Коррективы будут произведены.
Разработчик ретируется из солидного кабинета… и вот он уже со своими собратьями по новой технической идее у себя за столом. Все рядышком.
– Нами допущена одна ошибочка, – серьезно говорит старший.
– Какая? – недоумевают коллеги.
– Мы забыли включить директора нашего центра, так сказать самого главного.
Наступает некоторая пауза. Чувствуется, как там, в головах стоящих, вырисовывается образ этого самого главного, сурового, энергичного, без чьей подписи весь труд коту под хвост.
– Какое будет решение? – спрашивает ведущий специалист.
В тишине читается мысль каждого: «Какое он, так сказать, имеет отношение к нашему труду? Он что, участвовал в рождении идеи? Копался в СНИПах? Десятки раз перелопачивал всякие там цифры, данные? Он что, не спал по ночам? Ездил по производствам, сравнивал, смотрел, как все это будет. Нервничал, спорил, портил глаза за писаниной, вместо того, чтобы в это время пойти в парк со своим ребенком, или отправиться за брусникой на сопку? Какое отношение имеет к этой научной разработке, этот, этот… Прилипала? Мы пахали»…
Повитают, повитают разные мысли в кабинете. А потом прозвучит одно слово: «Включаем!»
Все понимают: не включишь директора – работа застопорится. Премиальных не будет. А деньги никогда лишними не бывают.
И вот уже документы на научное новшество лежат на столе руководителя центра. В кабинете двое: директор и главный специалист. Директор видит среди авторов на первом месте и свою фамилию.
– Вот теперь все в порядке. Проявлено ко мне уважение. А без взаимного уважения работать трудно, – произносит он.
Наступает пауза, после которой мудрый руководитель произносит:
– Только есть маленькое замечание. Поставьте мою фамилию где-нибудь в середине списка. А так все нормально.
– Поставим, – соглашается специалист.
– Так, какой у нас экономический эффект от данной разработки? – спрашивает директор.
И вот уже озвучена сумма экономии.
– По труду и вознаграждение, – произносит прилипала.
Затем финансисты подсчитывают, кому, сколько выплатить за экономический эффект. Отдельной ведомостью проходит и прилипала.
На днях ему предстоит командировка в Москву. Стоит у окна, любуется панорамой осеннего города. На столе лежит стопа технических документов и чертежей – новые предложения уже от других специалистов. Своей фамилии в списке разработчиков он там не нашел. «Видно, туго соображают технари. Ну что ж, время додумать у них будет. Пока он слетает в Москву, туда, сюда… Красив Магадан осенью».
Когда прилипала вернулся из командировки, то был арестован. Началось следствие. На суде он отстаивал свое право числиться в списке премируемых. У суда было иное мнение и директора отправили в места не столь отдаленные. Причем, срок ему предстоял немалый. Как говорили меж собой свидетели, срок, согласно сумме полученных премиальных.
– И ничто мошенников не останавливает, – добавил я.
– Останавливают их жертвы, – возразил Хохлов. – Если не молчат, – добавил он.
Олег Михайлов. |
