|
 |
|
| |
|
Осенью птицы летят на юг, а магаданцы на – север. Из отпусков. Те и другие – на паре крыльев.
… И вот оно, родное, знакомое: в дремотно-распаренном салоне самолета раздается приветливый голосок стюардессы: «Уважаемые авиапассажиры, наш лайнер через 15 минут совершит посадку в аэропорту Магадана… Температура воздуха – минус семь градусов».
Как минус семь? И это в середине сентября? Да быть такого не может? Да просто ошиблась стюардесса? Девушка, а девушка, может плюс семь?
Пассажиры, сразу видно, за отпускное лето подрастеряли колымские качества. Они еще во власти знойных турецких анталий, египетских красных морей, крымов и краснодаров. Вон соседка с упоением гоняет на своем цифровике слайды с белоснежными кораблями, синими морями, зелеными пальмами, людьми в мини-бикини…
Наконец спохватились, наконец зашуршали пакетами, завизжали молниями сумок, доставая из них кофты, куртки, пиджаки и прочие теплые тряпки. Раздались патриотические возгласы: мы, мол, магаданцы, нас минусом семь не испугаешь.
… Здравствуй, Магадан! Два с лишним месяца тебя не видел. Ну что может измениться в тебе за столь короткое время? А ведь изменилось, помолодел мой город, похорошел. Я любуюсь новыми светильниками, облагораживающими стылые колымские ночи цветными волшебными сияниями, любуюсь таинственно-загадочной подсветкой исторических зданий, свежим плиточным ковром тротуаров. Вместо старого, из которого бруски выщелкивались наружу как семечки из корзины подсолнуха.
Как много успели сделать за лето… Взять, к примеру, даже мой двор. Его года два назад и так привели в надлежащий вид, но снова он обновился. Расширена асфальтовая лента дороги у зданий, выложен новый бордюр. С детской площадки убраны отжившие свой век деревянные верблюды и прочие животные, а на месте старых дров радугой засверкал современный детский городок, с качелями-каруселями, песочницами-теремками и турниками. Убрали, в конце-концов, с края площадки намозоливший всем глаза гараж. Здорово!
ЗЕЛЕНЫЙ ТЕРРОРИЗМ
… Часть своего отпуска я провел на малой родине – в Твери. И там, гуляя по его просторам, пересекаемым Волгой, Тверцой, Тьмакой, Лазурью, Соминкой, поймал себя на том, что даже пребывая в законном статусе отпускника на все смотрю через призму двух стоящих в голове вопросов: а как у нас в Магадане? и: также как у нас в Магадане?
А вообще, стоит порадоваться тому, что города нашей родины-России преобразились и стали украшаться не только каменной архитектурой, но и живыми цветами, зелеными полянками, фонтанами самых причудливых форм, улицами, отданными в полную власть пешеходам, клумбами горизонтальными и вертикальными вокруг жилых домов и уютными двориками-сквериками, где и зелень, и цветы, и детские городки. Ну совсем как у нас в Магадане!
Не исключение и Тверь. Из серо-унылого областного центра моей юности она превратилась в цветущий сад. Клумбы на тротуарах, на оградах парков и скверов, зеленая волжская набережная, с выложенными на ней метровыми из живых цветов словами: «Тверь любимая». Благоухает сквер, освежаемый фонтаном-одуванчиком, под деревьями вечную думу думает бывший тверской вице-губернатор и всемирно известный сатирик Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Длиннющая улица Трехсвятская, мощеная розовой керамикой (ну совсем как у нас возле магазина «Русское золото»), не ведает транспорта и превратилась в место для гуляний, где можно просто побродить, а можно и посидеть за чашкой кофе под зонтом придорожного кафе.
Несколько слов о лавочках-скамеечках в общественных местах. На них смело можно садиться, не запачкаешься. Секрет прост, скамейки сплошь без спинок. Вот и сидит на них молодежь как положено, а не водружаясь с ногами (в Магадане надо тоже побольше таких скамеек). Еще эти тверские места для сидений можно назвать агитационно-пропагандистскими. Подойдя к одной такой скамье на Советской улице я сначала не понял, думал – газета к ней прилепилась. А оказалось, искусно выполненный как бы оттиск газетной полосы с шапкой: «Мы любим тебя, Тверь».
… Но любовь к благоустройству у каждого особенная. Она иногда перерастает прямо-таки в терроризм своего рода. И смех, и грех.
Администрация Центрального района Твери заказала горзеленхозу шикарную зеленую зону у красивого старинного здания по Смоленскому переулку. Мастера зеленых дел выдумки и фантазии не пожалели. В центре площадки появилось что-то вроде сада камней по-японски: разновеликие валуны, разложенные в порядке, понимаемом, наверное, только японцами, диковинные карликовые деревца между камнями, похожие на кипарис, сосну и домашний лопух-фикус. По обе стороны от главного сооружения – клумбы, обрамленные не чем-нибудь, а вязаной лозой. (Я все это сам не раз видел, так как живу в сотнях метров).
Но не успели еще зеленхозовцы сдать по акту сад земных наслаждений заказчику, как в одно прекрасное утро, придя на объект, они узрели посягательство на их труд. Без следа исчезло несколько именно тех самых диковинных растений, прочие лютики-цветочки оказались целы. Что делать, досадили, восполнили… Но на следующее утро опять обнаружили дело рук зеленого террориста.
Тогда воспылала уязвленная профессиональная гордость директора комбината зеленого хозяйства. Предупредив во избежание недоразумений милицию, начальник ближе к полуночи затаился на личном «АУДИ» за углом дома. Зеленый террорист не заставил себя долго ждать. Но в ту же минуту, когда он лопаткой извлек из почвы дорогой кустик «бонсай-сосны», попал в крепкие объятия директора. Который тут же понял, что обезвредил злоумышленника женского пола.
В милиции она объяснила, что уж очень красива клумба, руки так к ней и тянулись. А растеньица решила поставить у себя дома в горшочках, да на дачке в Заволжье.
Суд оценил эту любовь в 6 тысяч рублей.
Я раньше по наивности думал, что подобным террором занимаются только у нас в Магадане. Однако, как оказалось, любовь к зелени не знает границ. А вот пример директора тамошнего зеленхоза достоин подражания. Тогда поменьше будет любителей благоустройства собственных фазенд и дачек за городской счет.
ВЕЛИКИЙ ПОЧИН НЕ ПОЧИЛ,
А ЛИШЬ МОНЕТИЗИРОВАЛСЯ
Как же все-таки верно подметили люди, что «Ленин видел далеко, на много лет вперед». Вот, например, в 2009 году исполнится 90 лет со дня коммунистического субботника на Московско-Казанской железной дороге, который Ильич назвал великим почином, а и сейчас его дело живет и побеждает. Напрасно говорили, что росток нового коммунистического отношения к труду почил, напрасно, он всего лишь монетизировался.
Но – обо всем по-порядку. Меня в этом отпуске ожидал приятнейший сюрприз – первое свидание со своей новой тверской квартирой. И вот подхожу я к дому, усаженному и увешанному клумбами, вазонами цветов и прочими атрибутами благоустройства, поднимаюсь на крылечко, подношу металлическую кругляшку к домофону и электронный замок открывает со всхлипом передо мной дверь. Еще несколько ступенек и я упираюсь в голубую батарею почтовых ящиков. Перебираю в руке незнакомую и непривычную еще связку ключей и нахожу самый маленький из них. Вставляю его в прорезь под номером моей квартиры (на всякий случай, почти машинально, ведь кто мне сюда может написать).
… И вот здесь, в подъезде незнакомого еще дома, а не в жилище, подготовлен был мне, оказывается, первый сюрприз. В ладонь лег квиточек и в глазах забегали компьютерные строчки: «ТСЖ… техобслуживание дома… лифт… домофон… и…» И что это? Я протер глаза, может, в электричке из Москвы укачало? Да нет, с квитка на меня четко уставилась строчка: «Неотработанный субботник – 250 руб.» Кручу бумажку в руке, может, по ошибке попала в мой ящик? Да нет же, вот моя фамилия с инициалами.
Ошарашенный таким гостеприимством ТСЖ, восхищенный такой неслыханной метаморфозой комсубботника в ХХI веке, направляюсь для представления в офис товарищества собственников жилья, который находится тут же, в уютном полуподвальчике. Меня радушно встречает приветливо-серьезный Теодор Давидович. Предложив присесть на диванчик, участливо спрашивает, что привело молодого человека в его скромную конторку. Польщенный неслыханно свалившейся на седеющую голову молодостью, сразу потерявший боевой заряд, все же прошу разъяснения, тыча пальцем в злополучную строчку на платежке, как добровольный коммунистический труд превратился в подневольно-коммерческий. «А знаете ли вы, молодой человек, – начинает издалека Теодор Давидович, – что наше ТСЖ по итогам первого полугодия завоевало второе место в городском соревновании. (Подумаешь, удивил. У нас в Магадане соревнуются дворники, дома, за лучший подъезд, двор…). Прошу обратить внимание на врученный нам самим мэром вымпел, – палец председателя правления ТСЖ пистолетным стволом уставился куда-то мимо моего уха. А вы изволили без уважительной причины не прибыть на субботник, чтобы внести посильный вклад, так сказать, в расцвет нашего и вашего в том числе дома. Значит, неявку надо компенсировать материально, так сказать. По этому поводу есть решение правления, можете убедиться.
– Но, Теодор Давидович, – уважительная причина у меня еще какая. Ведь я живу в Магадане, я еще даже не зарегистрирован в вашем… моем доме.
– А живете в Магадане, молодой человек – так платите штраф! – полушутя-полусерьезно ответствовал коммунальный начальник.
Заплатил и сразу почувствовал себя полноправным жильцом.
… Спустя дней десять меня кто-то цепко ухватил за локоть на дорожке у дома. Оборачиваюсь, ба – Теодор Давидович собственной персоной.
– Молодой человек, вы умеете обращаться с газонокосилкой?
– Нет.
– А укладывать плитку?
– Не умею.
– Так чем же вы тогда занимаетесь в вашем магаданском ТСЖ? Ставлю вас в таком случае на погрузку сучьев вместе с другими. Субботник сегодня, в 14, сбор во дворе. Не забудьте.
И через три часа я вместе с мужиками устранял последствия недавно пронесшегося над Тверью невиданного урагана.
Валентин СИДОРОВ. |
