|
 |
|
| |
|
КАБИНЕТНАЯ КРАПИВА
Не перестаю удивляться силе жизни растений. Из самых невероятных условий они тянутся вверх, к солнцу. Когда я в 1997-м пришел работать в «ВМ», то в промежутках между писанием заметок начал заниматься цветоводством на широком подоконнике. Сбегал за земелькой, насыпал ее в горшочки, банки, склянки. Стал водицей поливать да наблюдать, как подрастает мой сад…
Минуло с той поры 12 лет, когда однажды летним днем заметил я возле крепкого ствола глянцевого денежного дерева проклюнувшегося из земли нового соседа. На свет Божий явился тонкий нежно-зеленый стебелек с резными листочками. Эти узоры мне что-то напоминали. Дотронулся пальцем до шероховатой поверхности, и его ожгло огнем. Крапива!
…Растение, которым меня в детстве нередко воспитывала мама, стремительно тянулось ввысь стрелой. Достигло почти форточки, но под собственным весом хрупкое создание опрокинулось на розу, образовав живую дугу.
С тех пор у меня из горшка с денежкиным деревом растет каждое лето тонкое и стройное огненное диво. И я, глядя на кабинетную крапиву, никак не могу взять в толк: как могло микроскопически-незримое семечко, попавшее с уличной клумбы в горшок, пролежать в земле целых 12 лет, а потом вдруг рвануться к жизни…
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ФИАЛКИ
Вернувшись из отпуска, я заметил, что моя любимая фиалка превратилась в сухой и ломкий прах. Жаль, но что поделать, видно, у цветов, как и у людей, есть свой отпущенный срок жизни.
Очистив землю от остатков фиалки, я отнес горшок в полутемную «тещину комнату», решив потом когда-нибудь посадить в него новый росток этого же цветка.
Это «когда-нибудь» растянулось на пять месяцев, с июля до декабря. В один из последних дней ушедшего года я включил в подсобке свет и стал по надобности копаться в своем «слесарно-сантехническом» ящике. И случайно бросил взгляд на стоящий на полу фиалкин горшок. Но что это? Мне показалось, что в центре его из омертвелой земли вырос какой-то серый бугорок.
Притащив горшок в зал на дневной свет, я с удивлением увидел, что это не бугорок. Из затвердевшей как цемент (пальцем не мог проткнуть) земли торчал малюсенький бледно-зеленоватый росточек фиалки. Как он только мог оклематься в сухой твердой земле, да еще без света? Значит, тлела под жесткой коркой какая-то искорка жизни бывшей фиалки. Тлела, пять месяцев тянулась вверх, сокрушая цементную твердь…
Я щедро напоил жизнелюбивый росток водой, разрыхлил землю. Фиалка преображалась буквально на глазах. Исчезла нездоровая бледность, вся она покрылась темно-зеленым цветом. А через несколько дней на ее заметно подросшем стебельке вместо двух листочков я насчитал пять. Старая фиалка подарила себе вторую жизнь.
ДУБОК НА ТРОТУАРЕ
На тротуарах Твери зеленеют целые рощи. Идешь по асфальту, как Гулливер, под ногами которого лилипутский лес: мини-березки, мини-рябинки, мини-клены и настоящая трава. Тверичи шутят, что тротуары закатывала в асфальт в первый и последний раз императрица Екатерина II, когда строила в городе Путевой дворец и так называемую сплошную фасаду вдоль набережной Волги.
Но вот этот тротуар с «новенькой» лентой асфальта в центре Твери екатерининским не назовешь. Ни трещинки! И тем не менее, проломив твердь асфальта, кудрявится посреди тротуара крепкий маленький дубок, сантиметров в 20 ростом. Что ж, дуб – дерево мощное, ему асфальт под силу. Только откуда он здесь, ведь окрест ни одного дуба? Как будто кто-то специально подложил желудь под каток. Вот и пробился к свету и растет.
…По тротуару навстречу идет бабуля с плетенкой в руке. Корзинка полная черники в целлофановом пакете. Загляделась бабуля на арбузные да дынные ряды с роем ос, споткнулась о дубок и, что называется, упала в мои объятия. «Спасибо вам. Не то бы нос себе разбила». – «Пожалуйста, бабушка. А дубок, наверное, выкорчевать надо, людям ходить мешает». – «Что вы, что вы, сказали то же – выкорчевать. Такую красоту погубить. Пусть дубок растет себе на здоровье»…
Валентин СИДОРОВ. |
