|
 |
|
| |
|
Огромный вклад в развитие Магаданской области привнесли геологи. Отдавая дань уважения их труду, вспомним имена тех, кто не ради личной наживы первыми ступили на Колымскую землю в поисках необходимых государству полезных ископаемых. Заглянем в книгу «Геологи идут на Север» Иннокентия Галченко, бок о бок работавшего с Юрием Билибиным. Вот что он пишет в своих воспоминаниях (геологи спускаются на кунгасе по Колыме).
«На Билибина проплывающие мимо нас горы действуют, как крепкое вино. Показывая на обнажения, он с увлечением говорит о геологических богатствах края. Его загорелое лицо, покрытое веснушками, розовеет под тонкой кожей, глаза блестят.
Затаив дыхание, мы слушаем его, и в нашем воображении возникает как бы огромная панорама всего Крайнего Северо-Востока. Билибин, как художник, широкими мазками рисует нам будущее этого края. Потом, видно, вспомнив что-то, прерывает свой рассказ.
– Сейчас мне не верят, – чуть помолчав, продолжает он. – Часто называют фантазером, смеются, когда я называю геологические запасы Колымы… Но, говорят, хорошо смеется тот, кто смеется последним. В ближайшие годы Колымский край покажет себя. В Москве уже заинтересовались им, я там после первой экспедиции сделал несколько докладов. Уверен, что освоение этой богатейшей части страны начнется в ближайшее время с таким размахом, который и не снился скептикам. Самое главное, нужна дорога от моря до приисков. Дорога – это ключ, который «отомкнет все богатства Колымы»…
Это было в начале тридцатых годов прошлого века.
МОЛИБДЕН
А вот наше время, 2006 год.
Самый первый образец горной породы, взятый молодым геологом Раисой Миргородской, подарил ей ощущение достигнутой цели. Она шла к ней настойчиво, упорно и вот этот внешне особо не примечательный кусочек земли у нее на ладони. Она ощущает его тяжесть, острые грани. После исследования вместе с другими образцами он скажет, можно ли здесь вести промышленную разработку.
Этот образец молибдена отбит геологическим молотком в глухомани за сотни километров от Магадана, в Тенькинском районе.
ШИРОКОЙ ДУШИ ЧЕЛОВЕК
Школа, а Раиса училась в школе № 11, восторгов у девочки не вызывала.
Раиса Михайловна рассказывает:
«С геологией я начала знакомиться еще в начальных классах школы, когда уроки я заменяла походами на ближайшую сопку, там в распадке было много интересного, например, как ручей сносит песок с верхов, отлагая блестящий металл и как разрушались огромные глыбы, превращаясь в пыль. Некоторые камни местами загадочно блестели (сейчас понятно, что это был мусковит, а тогда было много вопросов и фантазий). В период летних каникул крестный брал меня с собой на рыбалку. Мы сплавлялись по разным рекам по три-четыре дня, почти каждые выходные. Там я и получила первые уроки настоящей походной жизни. Вечерами на берегах холодных рек я начала собирать свою коллекцию минералов, не зная, что выберу самую интересную в мире профессию. А когда мама отвела меня за руку в техникум, на первом этаже мне бросился в глаза стенд с геологическими практиками, и мне стало ясно – здесь я получу долгожданные ответы на накопившиеся за годы вопросы.
Увидела это и говорю: «Пойду сюда». И начала учиться хорошо, даже по тем предметам, которые мне не давались в школе – физика, химия. От себя не ожидала, что буду интересоваться этими предметами».
С огромной сердечной теплотой Раиса Михайловна говорит о педагогах техникума. О Жанне Филипповне Морозовой, геологе-полевике, прошедшей не одну тысячу километров по Колыме и Чукотке. Жанна Филипповна умела в каждого студента вдохнуть интерес к профессии геолога.
Раиса Михайловна говорит о ней: «Замечательная женщина. Добрая. За каждого студента душой болела. Всем помогала. Широкой души человек. Если б ее сейчас увидела – расцеловала. Жанна Филипповна сейчас где-то на материке. Уехала. Мне нравилось учиться – я училась прилежно».
После окончания учебы в техникуме, а это было в 1996 году, встал вопрос – где работать? В это время область находилась в трудном экономическом положении, многие производственные отрасли свертывались, геология реорганизовывалась с резким сокращением своих структур.
Раиса Михайловна вспоминает: «После техникума все хотели быть предпринимателями. Я много где работала». Раиса пробует себя то в тележурналистике, но там идет реорганизация… То уходит в торговлю, стоит за прилавком, «не для меня это, стоять, обсуждать людей», – вспоминает она.
А в 2000 году успешно проходит вступительные испытания и поступает в Северный международный университет по специальности «геологическая съемка, поиск и разведка месторождений полезных ископаемых». Здесь же в университете и работает.
Учеба проходила незаметно. Когда занят делом – время летит быстро. Пять курсов за спиной.
Во время преддипломной практики была направлена в геологический отряд, которым руководила Татьяна Ивановна Михайлицина.
МИРАЖ
Место работы полевого отряда находилось в Тенькинском районе, приблизительно в сотне километров от районного центра Усть-Омчуг.
Перед экспедицией была поставлена задача более детально исследовать рудопроявление Мираж. То есть необходимо было получить более точную информацию. Для этого нужны образцы породы, их анализ.
Загрузившись продовольствием и прочими необходимыми в экспедиции вещами, отряд выехал к месту назначения. От Магадана до Усть-Омчуга по основной трассе, а далее по буеракам, через речушки, к месту, наиболее приближенному к участку Мираж. Лагерь разбили в 15 километрах от него. Дальше начинались болотистые места и за ними горы высота 2300 метров. Поставили палатки, внутри постелили брезент, на него раскладушки, сверху надувные матрасы, спальники.
К Миражу дорога вела нелегкая, 7 километров по болотистой местности, дальше 2 километра подъем в горы, а там 5 километров по горному хребту… И так каждый день, туда и обратно.
Чтоб уложиться вовремя, поднимались в 6, а то и в 5 часов утра.
У геологов, рабочих на ногах «болотники», резиновые сапоги с отворачивающимися ботфортами. Раиса ходила в резиновых сапожках.
Сложно идти во время дождя. Мало того, что сам вымокаешь, и вся одежда на тебе тяжелеет, трудно подниматься и спускаться с гор. Ноги скользят, приходится искать дополнительные опоры, много энергии тратится, чтобы сохранить равновесие, особенно при спуске, когда за спиной полный рюкзак породы.
«В отряде ты варишься со всеми вместе. Тяжело было очень. Сначала меня щадили, вроде новичок. А потом, перед пятым маршрутом нагрузили на меня в пластиковой таре воду. Набрали ее перед подъемом на гору в низине. Там, наверху, воды не было.
Идешь. Откалываешь образцы. По маршруту есть топографическая опора. Первая точка. Мы знаем, где находимся, на какой горе, вычисляем по вершинам. Сели, открыли дневники, написали, где находимся, в какую сторону идем, какой кусочек откололи, что он из себя представляет и поставила этому образцу номер один. На карте по месту взятия образца ставлю № 1. Положила пробу в мешочек, повязала бирочку с № 1. И в рюкзак… И так по всему маршруту этого дня…
Каждый геолог ведет свой полевой дневник. Сел на камешек, карандаш в руки, сиди – твори. Ручкой тоже можно писать, но если случится дождь – все размоется. Отмечаем маршрут по компасу. Каждому геологу после полевого периода надо составить отчет, что он в экспедиции делал.
Ты идешь, у тебя уже полный рюкзак, а знаешь, что надобно пройти еще и еще, взять столько-то проб…
Обратно тяжело идти. Нет сил нагнуться к ручью, напиться. 15 километров к лагерю на полусогнутых… Вернулись в лагерь, темно. Там нас уже ждут.
Приготовили баню, ждут с холодным компотом в большой кастрюле и как мы шли гуськом, так и поочередно берем кружку и пьем, пьем.
Один раз, возвращаясь в лагерь, в темноте спустились не в тот распадок, и никто этого не заметил. И когда уже спустились – кто-то из нас понял, что идем не там. А вокруг все похоже абсолютно… Пришлось с полными рюкзаками подниматься на отметку 2000 метров».
У Раисы черенок геологического молотка оказался коротким.
У других геологов длинный. «Почему у геологического молотка такая длинная ручка?» – как-то поинтересовалась Раиса у опытных полевиков. Ей полушутя ответили: «Чтоб удобней было на него опираться».
Собранные образцы метили несмываемыми маркерами и по приходе в лагерь складывали в ящики, в мешки, привезенные с собой.
Раиса Михайловна рассказывает: «Было очень приятно, что в первом поле, первая обнаружила молибден».
«Ты у нас Пруль», – сказала мне геолог Евгения Алексеенко. – Есть такое выражение у геологов. Им обозначают человека, который приносит отряду поисковую удачу.
ПЕРВЫЙ МЕДВЕДЬ
У геологов, как и у всех, кто работает в колымской тайге, встречи с медведем почти неизбежны. Раиса Михайловна рассказывает. «Это было мое первое поле и мне говорили, что медведь будет в любом случае, обязательно с ним встретишься. Я ходила, думала, ждала, когда ж он мне встретится… Он появился в самый неожиданный момент. Мы с рабочими втроем ушли немного вперед от основного отряда. Они были очень груженные, а мы меньше. Шли без напряжения. Впереди меня студент, позади другой рабочий. Я посередине. Было жарко. Я решила снять кофту, приостановилась. Шедший за мной свернул к речке в сторону, на то место, где мы ходили вчера. И тут, откуда ни возьмись, из-за кустов на впереди идущего парня выскочил медведь. Передние лапы его были подняты. Все вокруг он сотрясал диким ревом.
Защиты от медведя у меня никакой не было, да и защищаться бесполезно. Парень как вкопанный смотрит на медведя, и никак не может вытащить из кармана фальшфейер. А медведь подлетел к нему в упор, почти вплотную, испугался, бросился в мою сторону. Рядом чрезмерно крутой и местами почти отвесный склон сопки, уходящий вверх. Медведь, как потом предположили, пестун, мгновенно по этой сопке взлетел вверх и где-то там скрылся. Когда медведь убежал, парень спокойно достал из кармана фальшфейер. Оглядываемся – медведя нет.
Надо сказать, что не все встречи с хозяином тайги столь безобидны…
Вторая экспедиция состоялась на следующий год. Работали в том же Тенькинском районе, где речка Токичан.
Руководила отрядом доктор геолого-минералогических наук из СВКНИИ Наталья Евгеньевна Савва. На этот раз отряд расположился неподалеку от места поиска, и работа была хоть и не легка, но не так изнурительна, как в предыдущий год.
«Иерархия в экспедиции четкая. Каждый знает свое место в отряде. Слово начальника – закон», – говорит Раиса Михайловна.
С огромным уважением молодой специалист рассказывает о своих учителях – заведующем кафедрой, профессоре, докторе г.-м.н., член-корреспонденте РАН, директоре СВКНИИ ДВО РАН Николае Анатольевиче Горячеве; профессоре, докторе г.-м.н., гл. геологе ОАО «Магадангеология» Борисе Федоровиче Палымском; профессоре, докторе г.-м.н. ОАО «Магадангеология», начальнике партии Василии Марковиче Кузнецове; зав. лабораторией неотектоники, геоморфодинамики и геологии россыпей, докторе г.н., профессоре Владимире Николаевиче Смирнове; главном научном сотруднике группы региональной геофизики, докторе г.м.н. Борисе Михайловиче Седове; доценте, к.г.-м.н., научном сотруднике СВНИМС СО РАН ст.н.с. Николае Васильевиче Ухове; зав. лабораторией стратиграфии и тектоники, к.г.-м.н., доценте Александре Сергеевиче Бякове; в.н.с. лаборатории геологии нефти и газа и геоэкологии к.г.-м.н. Андрее Никитиче Петрове; в.н.с. лаборатории стратиграфии и тектоники, к.г.-м.н., доценте Василии Григорьевиче Шахтырове; доцентах, к.г.-м.н. Елене Станиславовне Вильмовой, Виктории Анатольевне и Игоре Борисовиче Караваевых, Викторе Константиновиче Прейс, в.н.с. лаборатории петрологии и изотопной геохронологии, к.г.-м.н. Михаиле Львовиче Гельмане.
Сейчас Раиса Михайловна работает в СВГУ ПИ и учится в аспирантуре при СВКНИИ, работает над кандидатской диссертацией. Растит дочь, имя которой Евангелина.
Есть такая песня «Геологи» музыка А. Пахмутовой, слова С. Гребенникова и Н. Добронравова. В песне звучат такие слова:
«Мы умеем и в жизни руду дорогую
Отличать от породы пустой!»
В наше время много пустой породы. Дай Бог, чтоб у геологов, да и вообще в жизни, ее было как можно меньше. А со стихией геологи найдут общий язык.
О. МИХАЙЛОВ. |
