|
 |
|
| |
|
(Окончание, нач. в № 5).
«ПО ПОЛЮ БРАНИ С «ДЕВИЧЬЕЙ ИГРУШКОЙ»
Сделаю еще одно «лирическое» отступление, перед тем как предоставить газетную трибуну Ирине Петровне Тертицкой, заведующей библиотекой СВГУ. Как раз к теме ее сообщения на форуме о круге чтения современного студента. Итак, в ожидании самолета на Эвенск, остановилась у нас дома на постой знакомая молоденькая девчонка, студентка ДВГУ. В Магадане было зябко и дождливо, не до прогулок и чтобы Юльке комфортнее скоротать время безделья, я предложил ей три шкафа библиотеки: «Бунин… Куприн… Мериме… Достоевский…Мопассан…». Обратил ее внимание на книгу книг – Толковую библию, увлекательнейшую Библейскую энциклопедию, словари Срезневского, Михельсона и, само собой, Даля…
Прихожу на обед, а Юлька мне обидное: «Ой, да у вас и почитать нечего, одна скукота». И понял я враз, что не в «кобылку корм». Потом смотрю, нашла «Историю проституции» Иоганна Блоха, оживилась студенточка, и в кресло с книгой. Но вечером после работы я узрел Юльку за телевизором, а Блоха на столе: «Ой, какая муторная книжка. Языческие боги, древние века, культуры разные. А я-то думала…» – «Что ты думала, о чем ты хотела в ней прочитать? – «Ну, о чем-нибудь интересненьком, ну, сами понимаете…» А на следующий день Юлька отыскала в тайном закутке (спрятал, чтобы несовершеннолетний сынок не занялся досрочным изучением) творения незабвенного Ивана Семеновича Баркова, родоначальника непристойной, так называемой, «потаенной» литеруратуры. Вот с «Девичьей игрушкой» Юлька наконец угомонилась, отозвавшись о книжке по типу людоедки Эллочки: «Сила, класс!» Такую же оценку заслужил у нее и словарь «Поле русской брани», где речь идет совсем не о битвах во имя Руси.
ЛИДИРУЮТ ПУШКИН САША С … ДОНЦОВОЙ ДАШЕЙ
А Ирина Петровна Тертицкая начала с того, что информировала аудиторию: никаких специальных социологических исследований по теме не проводилось и все то, что она скажет, всего лишь сиюминутный срез обозначенной проблемы. Так что же показал этот самый срез?
– Профессиональная подготовка студента – основная, но не единственная цель высшей школы, – говорила заведующая университетской библиотекой. – Немаловажный фактор – создание в вузе целостной системы содержания, форм и методов воспитания, формирования базовой культуры личности. А художественная литература для студента является одним из основных факторов воздействия на личность. Познавательные, воспитательные и эстетические функции произведений художественной литературы отмечаются специалистами, работающими с молодежью.
Изменившиеся за последнее время социальные ценности и связанные с ними изменения нравственных установок молодежи становятся серьезной проблемой для общества. Одним из первых шагов к решению ее является осмысление происходящего, изучение отношения студенчества к чтению художественной литературы. А что же пагубно отражается на читательской культуре? Да, например, то, что студент все реже в библиотеке обращается за художественными произведениями. Все меньше внимания уделяется литературе, отдается предпочтение компьютерным играм, интерактивному общению. Наблюдается прагматическое отношение к книге, она воспринимается уже не как учебник жизни, а просто практическое руководство, справочник, которые нужны для удовлетворения познавательного интереса.
Скажи мне, что ты читаешь и я скажу, кто ты – так можно перефразировать народную мудрость. Попасть в дурную компанию книг так же легко и опасно, как и в компанию нечестных и подлых людей. Важен выбор книг, возвышающих и очищающих, а не низводящих в бездну низменных страстей, предрассудков. Далеко не все, что пишется и издается, достойно быть прочитанным. Сегодняшний читатель зачастую ищет в книге не откровений, самое привлекательное для него – лихо закрученный сюжет и обязательные пикантные подробности из жизни героев. Но еще Белинский говорил, что такие книги время производит тысячами и пожирает их тысячами. Их названия бьют наотмашь, кричащие обложки, вызывающие иллюстрации…
Как говорила далее Ирина Петровна, читать сегодня модно. Повальное увлечение любовными романами и наспех сработанными детективами – примета времени. На этом фоне Б. Акунин – просто классик, его произведения подкупают чисто русской речью и личным обаянием главного героя. Нынешним молодым людям не хватает романтики. Современный герой – супермен признает только силу. Что там подвески короля по сравнению с личным материальным благополучием? Правит миром совершенно конкретное чувство – любовь к деньгам. Конечно, все это можно отнести к «детской болезни», которую можно излечить с помощью доктора – библиотеки. Она в силах найти своему читателю достойную книжную компанию…
Так что же все-таки читают наши студенты, ну не одну же «Девичью игрушку» или словарь скабрезных (по фене ботаемых) выражений «Поле русской брани»? По словам И.П. Тертицкой, для объективности пришлось условно разделить их на две группы. В первую, как самый читающий, вошел филологический факультет. При анализе круга чтения филологов, конечно, пришлось сделать скидку на то, что львиная доля художественной литературы, взятой ими – литература по программе. Во второй группе – студенты всех других специальностей. Но поскольку чтение для них – не «профилирующая дисциплина», именно не филологи дают наиболее яркую картину ситуации.
Всю имеющуюся в библиотеке художественную литературу также поделили на две части. Первая – это классика XVIII-XX вв., вторая – конец ХХ – нач. ХХI вв. 97 процентов художественной литературы, взятой студентами-филологами, – это классическая и только 3 процента – беллетристика. У студентов других факультетов соотношение совершенно другое: 62 процента – классика и 38 процентов – беллетристика.
– В принципе такое соотношение вполне справедливо, – отметила Ирина Петровна, – ведь не филологам не приходится изучать огромный массив классики. Но здесь крайне интересны именно цифры: филологами было взято всего 70 единиц беллетристики, тогда как не филологами – 422. Из чего можно сделать вывод, что первые не просто читают больше классики, но и вообще крайне редко читают что-то другое. Вполне возможно, что у них не остается времени на свободное чтение. С другой стороны, может быть как люди, работающие в литературе и умеющие отделять зерна от плевел, они просто не испытывают потребности в массовой литературе. В пользу последнего предположения говорит тот факт, что зачастую студенты берут для чтения книги авторов классических, но практически не изучаемых в вузе. Это такие писатели как Жюль Верн, Валентин Пикуль, Лопе де Вега, Фенимор Купер, Андрей Вознесенский, Марк Твен и многие другие.
В современной литературе у филологов нет конкретно предпочитаемых авторов, самое частое обращение к писателю – два раза. Разброс предпочитаемых авторов в классической литературе очень велик. В списке востребованных студентами писателей 150 человек. Особой популярностью пользуется А. Пушкин, шесть процентов всей выданной литературы – это его произведения. На втором месте – Ф. Достоевский – четыре процента, по три процента получили В. Жуковский и Н. Гоголь, по два с половиной процента делят А. Грибоедов, П. Мериме, Н. Некрасов, Г. Державин. Крайне мало востребованы студентами А. Ахматова, К. Батюшков, В. Богомолов, А. Гайдар и другие.
У студентов не филологов на первом месте по популярности стоят У. Шекспир и И. Гете, чуть уступает им О. Уайльд. Но это все авторы, которых изучают на факультете иностранных языков. Студенты факультета начального и дошкольного образования зачастую просят Н. Носова, Ш. Перро, А. Погорельского, П. Ершова. Очевидно, что для души студенты читают А. Ахматову, Я. Гашека, Н. Гоголя и, что интересно, Д. Толкиена, С. Есенина и Ф. Достоевского. Видимо здесь сыграли свою роль кинематографические постановки. С другой стороны, М. Булгаков спросом не пользуется, очевидно фильм «Мастер и Маргарита» на молодежь особого впечатления не произвел. А может быть, еще и потому, что в свое время этот роман вышел в свет в Магаданском книжном издательстве и давно стоит на полках домашних библиотек.
Среди современных авторов лидирует Дарья Донцова, в ее доле 7,5 процента всех читаемых книг. И 5 процентов – у Н. Александровой, 4 – у Т. Луганцевой, Г. Куликовой, по 3 процента получили Е. Логунова, И. Калинина.
Интересно и то, что 80 процентов всей прочитанной современной литературы приходится на два первых курса. Очевидно потом студенты все более углубляются в учебную деятельность.
Как видим, чтение студентов СВГУ носит выборочный характер, что может быть обусловлено несколькими причинами. Во-первых, большинство все же ориентировано на учебную деятельность, во-вторых, библиотека, к сожалению, по финансовым причинам не в силах предоставить своим читателям широкий выбор художественной, особенно современной литературы, в прошлом году она составила всего 1,5 процента от всех поступивших книг. И то за последние пять лет это самый высокий показатель, было раньше и менее процента на ее долю. Цены на книги просто зашкаливают за 200-300 рублей, а всего на студента можно потратить в год лишь 200 рублей. Много ли накупишься?
Нельзя не учитывать еще один немаловажный аспект – он называется Интернетом. А в его кладовых, как известно, чего только не запасено, в том числе и разнообразной литературы. И отследить, как часто студенты заходят во всемирную «паутину», практически невозможно. Вот и узнай, много ли читают и, главное, что читают?
«А ЧТО СОЧИНИЛИ БРАТЦЫ КАРАМАЗОВЫ?»
– Есть в жизни вещи, которых не избежать: смерть, мытье посуды, зима, например, или плохие стихи, – так оригинально начал свое сообщение на форуме руководитель отдела образования Магаданско-Синегорской епархии Русской православной церкви отец Евгений. Посвящалось же оно труднейшему и благороднейшему делу – воспитанию нравственности на уроках русской классической литературы. – Или, к примеру, мусорное ведро. Сколько ни закрывай глаз, проходя мимо, рано или поздно оно тебя настигнет. Причем всех по-разному.
С неизбежностями связано и воспитание. Ничего не поделаешь, если в семье есть хотя бы один ребенок, его придется воспитывать, иначе он просто не дает родителям жизни. То есть ребенка воспитывать нужно в целях собственного самосохранения. А в сфере нравственного воспитания есть одна принципиальная трудность: мы, педагоги прекрасно знаем, как тяжело воспитать нравственную личность. Главная же трудность заключается в том, что эта самая личность все время норовит улизнуть, избежать процесса воспитания. Она просто еще не понимает, как будет благодарна нам через энное количество времени и поэтому стремится жить своим умом, по своим правилам.
Но если не мы, то кто? Поэтому дело нравственного воспитания справедливо понимается нами как подвиг, как дело, в котором могут быть жертвы. Прошу прощения за несколько может быть не академический тон, несколько может шуточное вступление, но здесь все шутка, кроме последнего утверждения: в деле нравственного воспитания действительно могут быть жертвы. И мне, как священнику, приходится наблюдать эти жертвы иногда даже в храме. То есть бедных детей, из которых мамы и бабушки, а это, в основном, они, хотят слепить нравственных личностей, причем любыми путями. Приходится вмешиваться, количество жертв увеличивается.
Если уж совсем серьезно, то воспитание лично для меня – это некий такой загадочный сфинкс. Пока лежишь к нему лицом, то видишь холодную каменную улыбку, но стоит отвернуться, кажется, что он показывает тебе язык, а иногда норовит укусить. Имею в виду следующее: еще в школе с удивлением замечал, что английский язык хуже всех в нашем классе знал сын учительницы английского языка. Дочь преподавателя русской классической литературы и, разумеется, русского языка «лучше» всех почему-то в школе ругалась матом. Уже в университете я учился с удивительно корыстным человеком, одногруппником, которого вырастил абсолютно бескорыстный отец, преподаватель одной из наших дисциплин. И понятно, что я уже совсем не удивлялся, когда учась в духовной семинарии, заметил, что первыми кандидатами на отчисление были именно дети священников.
То есть кому-то из родителей этот самый сфинкс воспитания показал язык, а кого-то и укусил. Поскольку я молодой отец, то тайна сфинкса часто мне не дает покоя. Не могу понять, за всю историю педагогики родилось столько педагогических теорий, подходов, приемов, методик воспитания, что казалось бы, проблем быть не может. И тем более у педагогов. Что мы видим в жизни? А в жизни нам улыбается сфинкс. Поэтому, конечно, каждый бодрствующий родитель, педагог в деле нравственного воспитания ищет себе надежного союзника. И светскому педагогу, наверное, трудно представить лучшего союзника в этом деле, чем русская классическая литература. Вспоминается высказывание Ивана Франко: «Если произведения литературы европейской нам нравились, волновали наш эстетический вкус и нашу фантазию, то произведения русских мучили нас, задевали нашу совесть, пробуждали в нас человека».
Я бы добавил: и поддерживая в человеческом состоянии. Вот это последнее, в русской литературе, как мы все понимаем, самое ценное. В критические минуты жизни: и в городе, и в деревне, и в уютной квартире, и в лагерном бараке человека спасали, вдохновляли на жизнь, на борьбу за эту жизнь, за свою человечность и томик Пушкина, и вера Достоевского, и плач Есенина. Спасали порой и самих поэтов. Наверняка помните, у Блока есть такое стихотворение «Пушкинскому дому», он написал его за полгода до смерти, когда прошло уже увлечение революцией, наступало время прозрения. Там есть пронзительные строки: «Пушкин, тайную свободу пели мы вослед тебе, дай нам руку в непогоду, помоги в немой борьбе…» Мы понимаем, что это – не просто дань поэту, это – крик о помощи на самом деле. Непогода новой жизни с ее светлыми идеалами, но слишком уж мрачными методами… Борьба, разумеется, могла быть только немая, иначе могли прийти державным шагом и расстрелять. И вот в этой буре, в этой непогоде, Блок обращается за помощью ни к Гегелю, ни к Ницше, ни к любимому некогда Рембо, ни к европейской литературе в целом, а к литературе русской, к Александру Сергеевичу Пушкину.
Я хорошо помню как в семинарии Великим постом, когда у студентов появляется немножко больше свободного времени, наш преподаватель Нового завета, Священного писания тоже обращал нас к русской литературе, советовал первокурсникам читать Достоевского. То есть обращал взоры туда, где были сомнения. К сожалению, нельзя не признать (и сообщение И.П. Тертицкой – тому подтверждение), что сегодня русская классическая литература постепенно перестает быть руководительницей жизни подростка и современного молодого человека. Снижается уровень читательской культуры и книга утрачивает функции учебника жизни. А эту роль выполняют уже другая литература и другие тексты. Всевозможные эзотерические издания, реклама, молодежные журналы, издания сектантских течений, герои популярных сериалов.
Я, когда общаюсь с преподавателями русской литературы, всегда спрашиваю: как ребята читают, реагируют на прочитанное, как уроки проходят? Спрашиваю у самих подростков: что читают? Приведу для примера анекдотический случай. Несколько лет назад в одном из магаданских вузов мне предложили прочитать курс лекций на гуманитарном факультете. И вот один раз на лекции я упомянул для иллюстрации мысли роман Федора Михайловича Достоевского «Братья Карамазовы». Собирался уже продолжить размышления, когда вдруг почувствовал в аудитории некое недопонимание, замешательство какое-то. Я спрашиваю: «Ну, «Братьев Карамазовых»-то читали?» Тишина… и вдруг раздается тихий, но уверенный голос: «Простите, а что именно написали братья Карамазовы?»
И смех и слезы, да?..
То есть действительно, мы с вами знаем об этом, что русская классическая литература обладает колоссальным воспитательным потенциалом. Но как сделать так, чтобы школьник захотел принять ее уроки. Я думаю, каких-то общих рекомендаций здесь дать нельзя. На первый план здесь выходит фигура учителя… Разумеется, мы не можем от каждого требовать глубины, но каждый учитель должен к этому стремиться. Хочу вспомнить слова Ивана Александровича Ильина и перефразировать их. Он говорил: «По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает. И каждый человек есть то, как он читает. И все мы становимся незаметно тем, что вычитываем из прочтенного, становимся как бы букетом собранных нами в чтении цветов». Вот почему в потоке временного, наносного надо выделить вечное, услышать голос не только своей собственной души, но и того, кто живет рядом, сидит за партой, стоит у доски… Мне кажется, что задача нравственного воспитания на уроках русской литературы состоит в том, чтобы не ограничиваясь литературным анализом, вести подростка в эту вечность. А все остальное, я имею в виду воспитание, русская литература сделает уже сама…
***
Вот и завершился форум в СВГУ, посвященный прошедшему Году русского языка. «Все ли было сделано правильно?» – задался вопросом профессор Александр Соколянский. Под руководством которого, после праздничного чаепития участников форума, обретет крылья, пафосно и образно говоря, первое детище форума: в Магаданской области будет создан автономный Кирилло-Мефодиевский центр славянской письменности и культуры. Все было сделано правильно! Лишь бы не забылись добрые и горячие слова в актовом зале университета о нашем великом средстве общения народов, о храме духовном, о живых цветах великой литературы и культуры, о нравственном контролере и воспитателе – русском языке. И век его на Колыме продолжается.
Валентин СИДОРОВ. |
