|
 |
|
| |
|
Это главное в наставлениях св. Иннокентия, считает Виктория Тукиш
В 1947-м, когда в своем амурском Райчихинске Виктория Дашковская только родилась, в опутанной лагерной колючей проволокой колымской тундре вряд ли кому и в голову могло прийти отмечать круглую и очень достойную дату – 100-летие второго весьма продолжительного посещения этой дикой земли будущим святым, а тогда – епископом Камчатским, Курильским и Алеутским Иннокентием Вениаминовым.
В Гижиге нынешнего Северо-Эвенского района «апостол Аляски и Сибири» определил на приход своего брата Стефана. В Ямске освятил церквушку во имя Благовещения, а в Тауйске – новый большой храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Он, говорят, достоял еще до 60-х годов прошлого века.
При этом храме была открыта школа, которая по праву считается первой во всем Охотско-Колымском округе. Владыка, впрочем, просто заставлял, обязывал всех священников открывать в своих приходах прежде всего школы. Чтобы учить не только Закону Божьему, но и грамоте, а также лечить и приобщать к европейской цивилизации и русской культуре местное население. Так этот великий педагог везде, где приходилось ему служить, все делал сам…
В начале 70-х, когда Виктория заканчивала школу, вся молодежь бредила романтикой дальних дорог и стремилась к получению технических специальностей. Спросить В. Дашковскую тогдашнюю, со всей определенностью заявила бы, что станет непременно геологом. Из сущей практичности – наработать стаж для поступления в престижный технический вуз – на последний год учебы она даже перевелась в вечернюю школу.
В 17 лет устроиться на работу можно было разве что по знакомству, а оно у нее – просто фатальное: родной папочка Александр Трофимович почитай всю жизнь работал начальником планового отдела ремонтно-механического завода комбината «Дальвостокуголь». Папа, впрочем, не нашел ничего лучшего, как пристроить Вику в один из детских садиков своего предприятия воспитательницей. И, как оказалось, определил тем самым ей профессиональную судьбу.
Милую и ласковую, заводную и неутомимую молодую воспитательницу детям не полюбить было просто невозможно. Благодарные родители детворы наносили ей горы презентов по праздникам, старшие коллеги и руководство садика серьезно намекало ей на ее призвание. И после окончания школы она без колебаний подала свои документы в Благовещенское дошкольное педучилище.
Год после окончания, как тогда полагалось, отработала по направлению – в садике колхоза «Восток» Ивановского района своей же Амурской области. Затем продолжила воспитательствовать уже в Хабаровске – в крупном, 12-групповом, детсаде № 151 завода отопительного оборудования. Была активной комсомолкой, секретарем комитета своей садиковской первички. Мама Виктории, Анастасия Ивановна, не могла нарадоваться на красавицу и умницу дочь, у которой и жених серьезный появился – парень из хорошей, обеспеченной семьи. Уже и его родители из своего Биробиджана приезжали знакомиться с родней невесты…
И тут появился он – магаданец Иван Тукиш, бабка-латгалка которого завезла свою большую, с 12-ю детьми, семью в Сибирь, где царь давал свободные земли желающим в пользование считай что без меры. Ваня в семье был ребенком третьим и, стало быть, одним из старших, ответственных за остальных. Похоже, он умел принимать решения. Закончив в армии учебку с медицинским уклоном, старший сержант И. А. Тукиш привез в Райчихинск на лечение группу прихворнувших солдат. Проходя в наряде по дамбе, он и приметил Викторию, возвращающуюся с купания вместе со своими недавними одноклассниками.
Познакомился. Пригласил погулять в парке… Так прогуливались, вспоминает Виктория, дней 15… «Зачем тебе этот солдат, ведь у тебя скоро свадьба?» – недоумевала Викина мама. А Виктория и сама удивлялась, как быстро, неотвратимо, и, чувствуется, правильно развиваются события на ее личном «фронте». Навестив из Хабаровска родителей в очередной раз, она обнаружила в доме на вешалке Ванин дембельский китель, а его самого – копающим с ее папой и мамой в огороде картошку…
Когда у себя в комнате хабаровского общежития услышала в коридоре стук каблуков солдатских сапог, поняла: это за ней спешит ее судьба. Он сказал, что уезжает в Магадан и через месяц пришлет ей вызов, поскольку зона – пограничная.
Когда документ пришел, окружение Виктории над нею едва не голосило. Особенно жалели ее сердобольные коллеги по садику. Куда, мол, девочка, ты едешь? Магадан тот – городишко домишек в 40, обнесенных колючей проволокой. Там вокруг – одни лагеря, а народ – сплошь зэки. Зачем туда ехать из большого, красивого, зеленого Хабаровска? Надавали упрямице на случай «если он тебя не встретит…» или еще «не дай Бог что…» адресов родни в Ягодном и еще где-то «рядом» с Магаданом: чтоб, значит, было кому за беззащитную девушку среди зэков заступиться…
Билет Виктория купила на 4 ноября. Вылетев, ее рейсу пришлось вернуться в Хабаровск: в Магадане пошел сильный снег. Вторично из-за той же магаданской непогоды сели в Якутске. Только в праздник, 7 ноября 1969 года, и удалось приземлиться в аэропорту поселка Сокол с тропинками, прокопанными в полутораметровых сугробах. Будущий муж встречал Викторию трое суток. Перемахнув в неположенном месте через ограду и пробравшись сквозь сугробы, он обнял ее прямо у трапа самолета – на земле, которая за последующие почти 40 лет станет для нее настоящей второй родиной.
Они гуляли по празднично убранному очень красивому заснеженному Магадану под льющуюся из уличных динамиков удивительную песню, в которой «… Идут по снегу магаданские снегурочки». Встреча с городом произвела на нашу хабаровчанку, по ее словам, незабываемое впечатление…
Подруги по работе в Хабаровске уверяли, что после их образцово-показательного садика Виктории вряд ли уже понравится работа в каком-либо ином. И это жизнью подтвердилось. В. Тукиш уже не могла терпеть, когда что-то не соответствует ее внутренним высоким стандартам. Засучив рукава, Виктория Александровна принималась везде наводить должный порядок, все дотягивать до определенного уровня.
Это заметили на первом же ее магаданском месте работы, в детском саду № 28 совхоза «Пригородный», где она была воспитателем, потом – методистом. После городского смотра методкабинетов ее принялись «сватать» заведующей детсадом на Дукчу, откуда уезжала, выйдя на пенсию, прежний руководитель. Причем не саму В. А. Тукиш сменить пост уговаривала делегация от директора птицефабрики Бучкина, а его коллегу – директора совхоза «Пригородный» Дунаевского уламывала «надавить» на завдетсадом: пусть, мол, Тукиш на Дукчу отпустит. Сам В. И. Бучкин потом с методистом гороно придет на собрание в свой детсад № 30 представлять коллективу педагогов новую всего 24-летнюю его заведующую.
– Вы не знаете Виктора Ивановича Бучкина? – Виктория Александровна поражается этому так, будто в Магадане просто не может быть человека, хотя бы не слыхавшего об этой легендарной личности. – Он всю свою жизнь положил на процветание птицефабрики и поселка при ней. А детсад наш был вообще его гордостью.
У Виктора Ивановича привычка была часов в 6 утра обходить всю вверенную ему территорию. Попробуй только наш сторож, к примеру, забыть выключить свет у входа в детсад! Песок в песочнице на участке у садика должен был всегда стоять горкой, грядки – буйно зеленеть, клумбы и рабатки – цвести. Зимой мы для одного, кажется, его удовольствия заливали дорожки цветного льда, вырезывали ледяных оленей, возводили снежные валы и чумы…
Из-за того же, впрочем, старания занимали первые места в разных, даже Всероссийских смотрах и конкурсах сельских детсадов. На базе нашего садика вечно проводились разные курсы, педагогические семинары. И то сказать – было у нас на что посмотреть. Дети на чисто натуральных собственных продуктах «Дукчи» и «Пригородного» – упитанные, бодрые и резвые. Ребятишек в наш сад возили отовсюду, даже с инвалидки. Устроить к нам ребенка из города было очень трудно. И педагогов на работу я брала с большим разбором – едва ли не по конкурсу. Потому что такой, как у Бучкина, заботы о них нигде больше не было: на работу из города своим автобусом привозил и отвозил, бесплатные или копеечной стоимости продукты своей фабрики каждый месяц выдавал…
Но и спрашивал работу, что называется, по первое число. Во многом благодаря ему наш сад был первым по трудовому воспитанию: мы с детьми вечно копались на грядках, косили и убирали сено, работали в мастерской, где на каждого ребенка был у нас верстачок, настоящие столярные инструменты… Для эффективности экологического воспитания все стены в группах были покрыты зеленью, клетками с птахами и зверушками. Для эстетического воспитания использовались у нас маленькие, но самые настоящие музыкальные инструменты, костюмы для выступлений шились не одноразовые. Все у нас должно было быть настоящим. Дед Мороз на Новый год и тот – непременно артист магаданского театра.
Как ни трудно тогда было с товарами, а у нас во всех группах были постелены ковры и дорожки. Им в цвет специально для каждой группы на фабрике шились шторы – бледнорозовые, сиреневые, голубые, персиковые… Однажды, помню, из Москвы в Магадан приехал Худфонд со своими написанными маслом на холсте картинами на темы русских народных сказок. Заглядывались на них, не решаясь раскошелиться, многие садики, а В. И. Бучкин закупил их все 15 в дар детсаду – так начиналась там наша «третьяковка»…
В общем, это были незабываемые 20 рабочих лет. В нашем «учреждении образцового состояния» рядом со мной работали замечательные педагоги Галина Григорьевна Лосева, Валентина Ивановна Тимофеева, Нина Гавриловна Корчагина, Тамара Борисовна Титова, Анна Алексеевна Федорова, Людмила Николаевна Демченко... Все «горели» на работе. Я тоже почти не бывала в семье. Домостроительством, а также воспитанием наших детей, Ларисы и Валерия, всегда занимался муж, Иван Антонович. Хоть по образованию он не педагог, а электротехник. Иногда он полушутя-полусерьезно говорит, что уже за одно то, что он выдержал все мои работы и учебы, ему нужно поставить памятник. Что ж, надо отдать ему должное. Ведь я, действительно, еще и учусь практически всю жизнь.
В 1985-м, когда еще завдетсадом работала, нынешний профессор и доктор наук А. Н. Фролова открыла в Магаданском пединституте кафедру дошкольного воспитания и начала набор заочников по этой специальности на педфак. Первые 25 заочников оказались почти полностью заведующими детсадами. В 1989 г. я окончила институт с квалификацией «Преподаватель педагогики и психологии дошкольного воспитания».
Психология… Вот здесь уже, видите, обозначился мой специальный интерес. Так, собственно, многими в те годы формировалось для себя то, что на самом деле называется духовностью. После детсада и пяти последующих лет работы главным специалистом отдела дошкольных учреждений гороно я уже не на часы, а на постоянно пришла на кафедру педагогики и психологии начального обучения и дошкольного воспитания читать студентам лекции по истории педагогики.
В 2003-м, по договору работая психологом в гимназии № 24, окончила Санкт-Петербургскую Академию психологии, предпринимательства и менеджмента, приобрела квалификацию практического психолога и умение разбираться в семейной конфликтологии. В 2004-м, уже работая в Москве над диссертацией, прошла курсы повышения квалификации по виктимологии – умению находить общий язык с так называемыми трудными детьми, что совершенно необходимо преподавать студентам нашего СВГУ, обучающимся новой специальности – социальной педагогике…
Педагогическая карьера В. А. Тукиш развивалась последовательно, логично. Как и у других бывших завдетсадами, нынешних кандидатов наук и доцентов одной с нею кафедры – число их у А. Н. Фроловой, кстати, доросло уже до 11. По-хорошему, к 60 годам принято нарабатывать достаточный опыт преобразования материальной стороны жизни, большой советский чемодан почетных грамот, дипломов и удостоверений о присвоении разных званий. Только не каждый к своему 60-летию, как В. А. Тукиш, вдруг открывает для себя и через себя – для общества перспективу в совершенно неизведанные научные дали. В, так сказать, нанотехнологии – на уровне клетки, духа – старой науки педагогики.
– Жизненный опыт каждого состоит не только из достижений, но и из ошибок, утрат, – размышляет Виктория Александровна. – Какое образование не имей, со временем упрешься в проблему: куда, к кому идти со своими душевными травмами и духовными болячками? Однажды и я пришла с ними в церковь, и только там поняла, как давно душа меня туда звала, а я ее как будто не слышала. Не замечала, не понимала смысла примет возвращения духовной жизни в наш быт.
Хотя ведь хорошо помню, как все начиналось. Как мы с детьми на Дукче наряжались в русские костюмы и павловопосадские платки, готовя программу встречи невиданного в наших краях лица – епископа Аркадия. Власти тогда еще не умели общаться с церковью, сторонились священнослужителей. И мы видели, как владыка сиял удовольствием, принимая нашу неподдельную детскую радость…
Потом там же, в дукчинском клубе, владыка Ростислав крестил многих наших воспитанников, вместе с иеромонахом Вениамином, диаконом Пименом и послушником Александром проводил духовные беседы с родителями нашей детворы.
Прихожанкой Святодуховского храма я себя помню уже лет 15. Поначалу, как и все, ничего в церкви не знала и не умела. Чтобы добраться до смысла литургического богослужения пошла учиться в воскресную школу при епархиальном управлении – при владыке Аркадии ее некоторое время вел иеромонах Троице-Сергиевой Лавры о. Серапион. Ему я благодарна по сей день, как и моим наставникам – протоиерею Сергию и протоиерею Анатолию...
Через год после того, как я начала работать в гимназии № 24, по моей инициативе принялись за организацию там факультатива «Основы православной культуры».
Потом прошла повышение квалификации на курсах «Преподавание предмета «Духовная культура» в образовательных учреждениях» Московского государственного Открытого педагогического университета им. М. Шолохова, принимала участие в Международном проблемном семинаре по включению содержания предмета «Православная культура» в государственную систему образования. Так что ощущаю свою конкретную личную ответственность за духовно-нравственное воспитание молодежи в вузе и школе и нынешней осенью вместе с гимназией буду отмечать 5-летие факультатива – этого эффективнейшего воспитательного рычага. А о. Евгений, нынешний руководитель отдела образования епархии, кстати, позже оказал мне неоценимую консультационную помощь в научной работе.
К ней давно уже подталкивали меня и зав. кафедрой А. Н. Фролова, и проректор СМУ по науке Л. П. Бирюкова, и заведующая кафедрой педагогики ИПК ПК, где я также читаю лекции на курсах, Л. А. Труфанова, и коллеги по кафедре педагогики – кандидаты наук О. А. Леонова, профессор Н. В. Соколова,.
Я искала тему, но настоящая увлеченность все не приходила. И вот однажды в поисках материалов по истории педагогики нашего региона роясь, как обычно, в развалах книжной лавки СВКНИИ ДВО РАН, где, кстати, начальником электромеханического участка работает мой муж, я обратила внимание на архивные данные о том, что некогда, так сказать, курировал наш регион по своей духовной части епископ Курильский и Алеутский Иннокентий. Он очень активно занимался не только миссионерской, но и общепросветительской деятельностью. Везде открывал школы для обучения населения грамоте, создавал для бесписьменных народов алфавиты, переводил на языки диких племен тексты молитв и главы из Библии… Да это же, по сути, самый первый да еще какой выдающийся педагог нашего Дальневосточного региона!
И я решилась приступить к написанию диссертации. И точно знала, что еще не сформулированная тема ее обязательно будет иметь духовный уклон. На 4, как оказалось, года я засела в архивы и библиотеки. Там лично познакомилась с магаданским историком А. Козловым, с трудами историков Л. Хаховской и С. Слободина. Как ни странно, материала о святителе Иннокентии в наших краях оказалось не так уж много. Вернее, его почти совсем не было. Как и в Российской государственной библиотеке, в «ушинке», в Библиотеке иностранной литературы им. академика Рудомино…
Эх, мечталось, мне бы на Аляску, где святитель провел много лет – там наверняка сохранилась память о его трудах и днях. В Анкоридже, говорят, – интересующие меня солидные архивы. Да ведь есть же, подсказала мне декан педфака О. В. Клыпа, у нашего педфака договор о сотрудничестве с университетом штата Миннесота. И правда, вскоре в ответ на мой запрос тамошний профессор, доктор педагогических наук Элизабет Сандэл прислала мне целую пачку ксерокопий научных статей, документов, фотографий. Переведя все это богатство, я узнала много для себя нового.
Особенно помогло и то, что наши владыки Феофан, а потом Гурий направляли меня, аспирантку, работать в библиотеку Духовной Академии Троице-Сергиевой Лавры. Там со мной и произошло маленькое, но самое настоящее чудо. Взглянув на мое очередное направление, ректор Духовной Академии епископ Верейский Евгений дал мне разрешение пользоваться нужными библиотечными книгами в течение полугода. Было лето. Постоянные лаврские библиотекари были, вероятно, в отпусках. Кто-то из исполнявших их обязанности священников по моему запросу поднял из дальних хранилищ все 7 томов творений святителя Иннокентия, воспоминания о нем…
И все это бесценное богатство, по моей наивной просьбе, следуя букве разрешения ректора, позволил мне на период с июня по декабрь увезти для работы домой. Я была просто счастлива. Не жалея денег, ксерокопировала для себя многие страницы старинных книг, статьи журналов «Московские епархиальные ведомости», «Душеполезное чтение», «Церковная летопись»…
Когда зимой (в срок!) привезла сдавать эти материалы, в лаврской библиотеке разразилась едва не истерика: мне выдали (да еще на вынос!) ценнейшие и редчайшие архивы. Тогда я и поняла: не иначе как сам святой Иннокентий благоволил дать мне в руки собственные труды. Для меня, педагога и историка этой науки, одно только письмо святителя к Обер-Прокурору Святейшего Синода графу Протасову 1845 г. «Духовенство и народное образование» чего стоит – целая концепция государственного образования в России.
Или небольшой, но очень важный труд святителя «Указание пути в Царствие Небесное» - рассказ на самых доступных примерах, простым образным языком о сущности православной веры неграмотным еще не знающим Бога народам. Святитель Иннокентий и называл себя всегда, между прочим, лишь «смиренным делателем нивы Христовой, учителем младенцев и младенствующих в вере».
Главная мысль его «Указания…» состоит в том, что каждый человек должен, в свою меру, воплотить тот нравственный идеал, который был явлен в земной жизни Иисуса Христа. Святитель Иннокентий понимал меру бесписьменного алеута или колоша и знал, как дать ему образование – возможность преобразиться, войти в образ Божий. Причем делать это умел ненасильно, а по потребности души его учеников, взыскующих Бога.
Этот момент особенно отмечен во всех многочисленных отзывах на автореферат моей кандидатской диссертации. Только такой способ ведения религиозной пропаганды и может способствовать интеграции разных народностей в социокультурное пространство России без ущерба для их самобытных культур. Что актуально, в том числе и для нашей области, и для Забайкалья, и для всего Северо-Востока, где все усиливается присутствие никогда не живших здесь прежде народов – китайцев, например.
Так что у педагогических идей святителя Иннокентия большое будущее, особенно – в районах совместного проживания народов разных этнокультурных групп.
Кстати, очень много для моего научного труда дало мне личное знакомство с потомком святителя Иннокентия И. А. Курляндским. Его мама – потомок в четвертом поколении одного из сыновей святителя (как известно, у него до пострижения в монашество по смерти супруги было шестеро детей). Игорь Александрович подробно описал жизнь и деятельность своего великого предка уже в звании митрополита Московского и Коломенского.
Вообще-то так или иначе к моей диссертации «руку приложили» многие. Это и Ольга Владимировна Постюк КПН нашей кафедры, высокопрофессиональный педагог, и Светлана Ивановна Вовченко – главный бухгалтер СМУ. С особенной теплотой и благодарностью я всегда вспоминаю привечавшую и опекавшую меня в Москве семью Олега Николаевича и Татьяны Владимировны Скляровых, кандидатов наук, преподавателей Свято-Тихоновского Богословского гуманитарного университета. Познакомилась я с ними обоими в Магадане, где они выступали несколько лет назад на Рождественских чтениях. Татьяна Владимировна еще вела у нас курсы преподавания нового тогда предмета «Основы православной культуры» для учителей – сначала на базе гимназии № 24, а потом – в ИПК ПК.
Скляровы вообще восхищают меня как настоящая православная семья. Трое их деток, Анна, Симеон и Александра, посещают православную гимназию. Татьяна Владимировна защитила диссертацию на связанную с духовностью тему еще в 1994 году, а потому охотно взяла на себя роль одного из моих официальных оппонентов при защите.
Тему моего исследования – «Педагогические идеи в духовном наследии митрополита Московского Иннокентия (Вениаминова)» – научно сформулировать досталось д. п. н., профессору Елецкого госуниверситета им. И. А. Бунина Евгению Петровичу Белозерцеву. А с руководителем проекта – д. п. н., проф. МПГУ Виталием Александровичем Сластениным мне повезло: светлая личность, авторитетнейший ученый, академик, Президент Международной академии наук педагогического образования.
Некоторые трудности в столице возникли у меня с публикацией статьи по теме диссертации, но эту проблему помогла мне решить главный редактор ВАКовского журнала «Психология развития» академик Валерия Сергеевна Мухина.
… И вот долгожданное 15 января – моя защита в Московском педагогическом государственном университете. В комиссии – 20 докторов наук, самому младшему из которых – за 50. На удивление внимательно слушают зачитываемые с полчаса одни только отзывы о моем научном труде – от МПГУ, РГГУ, Курского, Смоленского, Тамбовского университетов, отраслевых институтов и академий, от ректора Российского православного института Святого Апостола Иоанна Богослова архимандрита Иоанна (Экономцева)…
Из отзывов самих членов комиссии улавливаю: они рады тому, что диссертанты заговорили, наконец, о духовном наследии предков. Вопросов мне задали не много, всего шесть. Но отвечать приходилось развернуто из-за очевидного интереса ученых к нашему региону – много ли у нас храмов, сколько ходит в них людей, как у нас дела с духовно-нравственным воспитанием молодежи, знает ли местное население о деятельности святителя Иннокентия, как у нас воплощаются его просветительские идеи?..
И я рассказывала о том, что по благословению владыки Гурия имя святителя Иннокентия прославляется в наших храмах на литургии. Что в кафедральном храме есть икона с частичкой его мощей. Что уже много лет при нашей гимназии № 24 ведется православный факультатив и какими наши дети из него выходят. Что сама я уже три года по распоряжению президента нашего тогда СМУ Е. М. Кокорева читаю на педфаке студентам третьего курса дошкольного отделения свои «Основы духовной культуры»…
Второй мой официальный оппонент, д. п. н., проф., заместитель директора по науке Московского института общего образования Татьяна Ивановна Петракова, которая в свое время тоже защищала диссертацию по проблемам духовной культуры, вместо критики моего труда записала мне пожелание – помочь святителю Иннокентию в полный голос заговорить в наших краях путем написания о нем и его идеях интересной для широких кругов читателей монографии…
Так, в аккурат в год 210-летнего юбилея святителя Иннокентия, который ныне отмечался 26 августа (по новому стилю – 8 сентября) свежеостепененный к. п н., доцент СВГУ В. А. Тукиш сделала бесценный подарок и святому, и себе самой (ей 17 октября исполняется 60). А по большому счету – всем нам. Ибо научный труд ее – вклад в углубление работы по духовно-нравственному воспитанию будущих педагогов и, значит, школьной детворы.
Но что дальше?
– Дальше самый труд только и начинается, – смеется Виктория Александровна. И цитирует святителя Иннокентия: – «На ком именно лежит обязанность учить народ? Обязанность эта лежит, во-первых, на родителях, на восприемниках и на пастырях Церкви». Жизнь показывает, что восприемники сегодня – это мы: воспитатели детсадов, учителя школ, преподаватели высших и профессиональных учебных заведений.
Никакое образование не может быть завершенным без осмысления жизни и учения Христа, Его заповедей и нравственного закона, связанного с человеческой совестью и душой. Очевидно, что Церковь и школа – две составляющие духовно-нравственной культуры человека. Я должна делать все, чтобы, по крайней мере, на северной земле было услышано главное в наставлениях великого просветителя Сибири и Америки, Митрополита Московского и Коломенского Иннокентия: спасать детей – это спасать свой народ и Отечество.
В ближайшее же время я планирую разработать учебное пособие для ознакомления студентов педагогических специальностей и, возможно, учащихся старших классов школ с идеями и деятельностью великих просветителей нашего времени – Сергия Радонежского, Феофана Затворника и, конечно, святителя Иннокентия. Может быть, это уже – подступы к написанию монографии.
Сразу после защиты с материалами о педагогике святителя Иннокентия я выступала перед коллегами на педфаке. Новый наш ректор, А. И. Широков с большим интересом отнесся к созданной с моим участием группой православных педагогов нашего вуза программе духовно-нравственного воспитания студенческой молодежи.
Она уже одобрена ученым советом СВГУ, поддержана многими общественными организациями и даже начала воплощаться. Во время научной конференции педфака «Студенческая весна» прошел ряд «круглых столов» и семинаров по обсуждению сложных нравственных проблем современности. Создан координационный совет по строительству при нашем университете своего самого настоящего (в старинных традициях – деревянного!) храма. Названия у него пока нет. Но почему бы не дать ему имя святителя Иннокентия? По крайней мере мне этого очень хотелось бы…
Чем после защиты диссертации я счастлива для себя лично? Для семьи, для своих собственных детей? По экземпляру своего научного труда подарила своим внукам. Их у меня двое. От сына Валерия, который после окончания социально-гуманитарного факультета СМУ по специальности «история» работает на магаданской таможне, у меня есть внук Ваня Тукиш. А от старшей дочери Ларисы, окончившей Хабаровский художественно-графический институт и живущей замужем в Германии, у меня второй внук – Антоний. Оценить значение моего труда внукам, конечно, пока еще не по уму. А вот дети… Они выросли достойными, широкообразованными людьми и, как мне кажется, они меня понимают.
Людмила СИДОРОВА. |
