|
 |
|
| |
|
Автор этих воспоминаний, Лев Лазаревич Хургес, родился 4 (17) мая 1910 года в Москве. До революции родиться в Москве было для российскоподданного еврея своеобразным «достижением»: ведь для того и вводилась черта оседлости, чтобы этого не происходило. Оба его родителя и были выходцами из этого «резервата». В Москву Лазаря Моисеевича вытащил его двоюродный брат – Ефим Исаакович Хургес, купец первой гильдии, домовладелец и биржевой игрок.
Во время Гражданской войны Лазарь Моисеевич воевал за красных, став чрезвычайным и уполномоченным комиссаром по снабжению армии М.В. Фрунзе. Имея до крайности невоенный склад и вид, он тем не менее заслужил полное доверие командарма другими своими качествами – деловитостью и честностью.
Свое собственное жизнеописание Лев Хургес начинает с 14-летнего возраста. Именно тогда поразила его первая и всепоглощающая, на всю жизнь, любовь – страсть к радиоделу и радиолюбительству. Эта любовь со временем перешла в «законный брак», став профессией.
Радистом он летал на самолетах «Максим Горький», «Крокодил» и других и только по случайности не оказался на борту «Максима Горького» в день его трагической аварии. Осенью 1936 года он был направлен радистом-добровольцем в Испанию, где воевал на стороне республиканцев. Очень скоро за свои боевые заслуги был награжден орденом Красной Звезды. Однако уже в апреле 1937 года его, майора-орденоносца, возвратили на Родину. Посадили на поезд, якобы в Москву, а на самом деле арестовали. Он прошел через целое созвездие тюрем и лагерей, включая «Скрытный» и «Мальдяк» на Колыме. Свой срок он отбыл полностью (даже немного больше), а освободился только в 1948 году, из Рыбинского лагеря. Вернуться в Москву и оставаться в родном городе он не мог, отчего и уехал жить на Северный Кавказ. Помотавшись по различным геологическим партиям, осел в Грозном, где вскорости обзавелся семьей.
В 1956 году Льва Хургеса реабилитировали. В следующем году он защитил диплом, работу над которым начал еще до «командировки» в Испанию.
В 1970 году Лев Хургес вышел на пенсию и сел за воспоминания. Писал он их точно так же, как и все, что делал в своей жизни, – весело и с романтическим огоньком…
Написал и для верности еще наговорил их на кассеты. А 18 марта 1988 года он умер в Грозном в возрасте 77 лет. Этому красивому городу уже недолго оставалось жить в мире и спокойствии. В 1992 году вдова и сын Хургеса спешно уехали из Грозного. Покочевав по северокавказским городам, обосновались в Краснодаре. Со временем руки у сына дошли и до исписанных мелким отцовским почерком длинных листов, и до кассет с его голосом.
Работа над книгой воспоминаний Льва Хургеса «Москва – Испания – Колыма – Москва: записки радиолюбителя и зэка» идет уже несколько лет.
Публикуемый фрагмент – первый «колымский».
Речь в нем идет о «крестиках», секте, которую – по-видимому, целиком – депортировали на Колыму. Точные сведения об этой секте найти, увы, не удалось, все историки-религиоведы, к которым мы обращались с этим вопросом, присвистывали от восхищения, но ничего конкретного о «крестиках» сказать не могли. Предположения же сводились к тому, что это одна из радикальных евангелических сект вроде «хлыстов», возникавших во второй половине XIX в., и чаще всего – на Урале.
Хургес их встретил на прииске «23-й километр» летом 1940 года, и все то, что он о них написал, кажется невероятным. Но нашлось и еще одно – независимое – свидетельство о «крестиках». В воспоминаниях А.С. Яроцкого «Золотая Колыма», вышедших в 2004 году, мы встречаемся с ними в эпизоде, относящемся, по Яроцкому, к весне или лету 1936 года:
«В лагере остался «отсев» – так называли людей, которые не отзывались ни на какие фамилии. Это старые тюремные сидельцы, считавшие, что каждый день в тюрьме или на этапе – благо, т.к. на этапе не заставят работать; были и национальные меньшинства вроде удэге или гольдов, которые не понимали по-русски, и, наконец, «крестики» – дремучие сектанты, не признававшие никакой власти, не имевшие никогда паспортов, не бравшие в руки денег, так как на них «печать антихриста», не имевшие фамилий, ибо во Христе все братья, и между собой именовавшиеся «брат Иван», «брат Петр»1.
Предлагая читательскому вниманию посвященную «крестикам» главку из воспоминаний Льва Хургеса, я втайне надеюсь, что благодаря этой публикации выплывут на свет божий новые сведения и подробности об этих поразительных людях.
Павел ПОЛЯН. |
