|
 |
|
| |
|
Камчадалов в нашей области – 314 человек, в Магадане – 92. Их мало, но они есть на нашей северной земле. А поэтому знать о них, как и о каждом народе, – долг каждого культурного человека. Тема публикации была затронута на недавнем форуме в СМУ о коренных малочисленных народностях Севера. Сообщение интересное, о корнях, жизни и традициях камчадалов. Поэтому редакция «ВМ» посчитала полезным изложить его в газете.
ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ КАМЧАДАЛОВ
Начиная с ХVII в. на берегу Охотского моря стало оседать русское население – казаки, служилые люди, промышленники, торговцы. Их численность постоянно увеличивалась. «Казаки, промышленники, вольные люди … легко сближались с северными народностями, селились между ними, брали у них жен». Ассимиляция пришлого и аборигенного населения вела к появлению «смешанных рас». Этот процесс и лег в основу формирования камчадалов – этнической группы старожилов – метисов, проживающих на территории современной Магаданской области.
ВЕРОВАНИЯ
В складывании культурного единого пространства оседлых жителей огромную консолидирующую роль сыграла Русская Православная церковь. И местное обрусевшее население, и русские переселенцы осуществляли совместную деятельность не только хозяйственного, но и духовного плана. Из материалов Ямской Благовещенской церкви, выстроенной в 1847 г., узнаем, что активными церковнослужителями низшего ранга, наряду с представителями русских сословий, являлись и так называемые инородцы. Старостами церкви в разное время были казаки Никифор Замиралов, Семен Банкин, купец Алексей Бушуев, охотский мещанин Николай Флетчер, коряк Константин Иванов; жена священника Юлиана Михайлова и коряка Неонила Кабакова выполняли обязанности «просфирни»; трапезниками служили коряки Иван Беляев, Автоном Зиновьев, пономарями – династия коряков Кочеровых.
И. Булычев в середине ХХ в. отмечал, что все «коряки Охотского округа обращены в православную веру». Это в полной мере относилось и к камчадалам тунгусского происхождения, и тем более, к тем метисам, которые входили в сословие станичных казаков, мещан, крестьян. Церковная обрядность занимала ведущее место в общественной и семейной жизни жителей прибрежных охотских селений. Основные христианские ритуалы – крещение, венчание, отпевание – соблюдались обязательно.
Информаторы пожилого возраста, как правило, отмечали повышенную религиозность своих родителей, родственников. Принято было молиться утром, вечером, перед принятием пищи, поститься, соблюдать все церковные праздники. В лоно православия особенно активно вовлекали детей. При Ольской, Тауйской и Ямской церквах действовали сельские школы грамоты, а при Гижигинской – церковноприходская школа. В периоды их наиболее успешной деятельности они объединяли до 18 (Ола) и 50 (в Ямске) детей местных прихожан.
Определенные представления и обряды потомки русских казаков и мещан переняли после переселения. Смешавшись с якутами, коряками и эвенами, они заимствовали элементы их религиозных представлений. Поэтому в камчадальской среде бытовало «множество суеверий и следы шаманства». Как и аборигены, они верили в духов, боялись «шаманских мест» и обходили их. Камчадалы испытывали страх перед влиятельными местными шаманами, о них старались не упоминать в разговоре, а в случае необходимости говорили иносказательно. Иногда к ним обращались за помощью. Женщины-шаманки зачастую выступали в роли акушерок, повитух. От своих коренных предков камчадалы унаследовали традицию поклонения различным природным объектам.
СВАДЕБНАЯ ОБРЯДНОСТЬ
Свадебная обрядность камчадалов проистекала из русского православного ритуала. Обычными ее элементами было сватовство, сговор (зарученье), смотрины, девишник, венчание в церкви, домашнее торжество, последующее гостевание. Такой ритуал был общим для старожильческого населения Сибири.
Накануне венчания отец с матерью дочь наставляли. Отец говорил: «Будь, доча, хорошей хозяйкой, почитай мужа, как отца родного, зря не перечь». Мать свои советы давала, женские: «Муж – голова всему, будь ему покорливой да заботливой. Никогда с мужем не ругайся, грех это большой. Худого слова не молви. Не бойся его, люби да почитай. Все терпи». Свадьбы играли в пост, впервые дни Пасхи и Рождества.
ПОХОРОННАЯ ОБРЯДНОСТЬ
Похоронный обряд камчадалов совпадал с православным. Умерших отпевали в церкви. Хоронили обычно на третьи сутки. Во второй половине ХIX в. среди немногочисленного высшего слоя сельского общества (дворяне, купцы) получил распространение обычай устраивать капитальные надмогильные сооружения – чугунные или гранитные плиты, мраморные обелиски, кованые чугунные ограды. В основном это относится к населению Гижиги, где на заброшенном кладбище и по сей день сохраняются остатки погребальных сооружений из камня и металла.
ПРАЗДНИЧНЫЕ ОБЫЧАИ
В быту камчадалы, в основном, придерживались обычаев русского сельского населения. Зимой, любимым развлечением и взрослых, и детворы было катание с ледяных горок. В эту пору в поселках часто устраивали «вечорки» - вечеринки с русскими песнями и плясками. Собирались обычно в самой просторной избе, в советское время – в клубе. На вечорках устраивали чай с булками в складчину. В качестве музыкального инструмента использовали трехструнную балалайку. Репертуар камчадальских исполнителей состоял из русских хороводных, плясовых, хоровых и лирических сольных песен.
Вплоть до 1980-х гг. в камчадальских селах сохранялся старинный новогодний обычай ряженья, который сопровождался колядованием и обходом дворов. Ряженые играли на балалайках, танцевали.
Важным компонентом обрядового поведения камчадалов Магаданской области были гадания. Их также обычно проводили на святки. В дореволюционный период и ряженье, и гадание, наряду с православными ритуалами, являлись важными вехами календарно-обрядовой системы камчадалов Магаданской области. Поддержанию православных традиций камчадалов в определенной степени способствовали эвены-кочевники, воспринявшие оседлый образ жизни. Пожилые эвены, проживающие в камчадальских селах, в религиозные праздники навещали своих соседей-камчадалов.
ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ
Судя по ряду упоминаний, в дореволюционный период камчадалы Магаданской области в той или иной степени владели языками коренного населения. В 1846 г. охотский исправник сообщал об оседлых тунгусах Ольского селения: «Они живут и говорят по-русски». Язык гижигинских камчадалов, в целом русский, в середине XIX в. был «пересыпан чуждыми словами и оборотами, искажен инородным выговором».
Консервация местных языковых особенностей в дореволюционный период во многом была обусловлена низким уровнем образованности населения. В конце XIX в. подавляющее большинство русскоязычных жителей Охотского побережья было неграмотным, дело дошло до того, что в 1907 г. среди гижигинцев нельзя было подобрать ни одного грамотного человека, который мог бы служить писцом в полицейском управлении или вахтером в казенном магазине. В 1896 г. ольский священник В. В. Михальчук сообщал в рапорте якутскому епископу Макарию: «Грамотность народа, несмотря на существующую здесь сельскую школу, очень слаба. Открытие церковно-приходской школы является насущной потребностью».
Архивные материалы М. Г. Левина, проводившего исследования в Ольском районе в 1930-х гг., свидетельствуют, что камчадалы уже утратили свои национальные черты, «говорили исключительно по-руски, на сильно исковерканном языке».
По данным У. Г. Поповой, язык тауйцев напоминал северный диалект русского языка, в котором было много искаженных корякских, эвенских и якутских слов. Исследовательница пишет, что еще в середине ХХ в. тауйские камчадалы среднего и старшего возраста владели двумя языками – русским и эвенским. Якутского языка они уже не знали, но сообщали, что «наши-то отцы-матери говорили, а нас не учили». В послевоенные годы тауйцы сохраняли якутские названия только некоторых предметов, молочных продуктов.
В материалах о перспективах развития хозяйства Ольско-Сеймчанского района за 1931-1935 гг. сказано, что «под названием «камчадалы» по Охотскому побережью группируются разные метисы, а иногда тунгусы, изменившиеся под влиянием оседлого образа жизни… Язык для всей группы – неправильный русский, хотя многие говорят по-тунгусски и якутски».
Все же вопрос о степени влияния языков коренного населения на говор камчадалов является сложным и до конца не исследованным. К. А. Новикова, проводившая исследования в 1930-40-х гг., писала, что родным языком камчадалов Ольского и Северо-Эвенского районов «в настоящее время является русский, вернее, местный русский говор, отличающийся большим своеобразием». Как видно из выявленных архивных документов, педагогический коллектив Ямской школы, созданной в начале 1930-х гг., отмечал, что у детей имеются большие трудности с русским разговорным языком. Большинство учащихся неправильно произносили многие слова: например, вместо «железо» - «зелезо», «пошел» - «посол», пирожок – «пиросок». Такое влияние на детей оказывала окружающая разговорная среда. Как правило, охотские камчадалы говорили мягко, смягчая шипящие и твердые звуки («суба» вместо «шуба»), быстро, но в то же время протяжно, растягивая конечные гласные. Часто в речь вставляли такие слова, как хоть (хощ), однако, изволь (вводные слова), шибко (в значении «очень»), худо (плохо), дивно (много) и т. д. Многие из этих лексических особенностей были присущи и речи камчадалов п-ова Камчатка. Камчадалы часто неправильно ставили ударения. Г. В. Зотов отметил ряд фонетических особенностей старожильского русского населения селений по р. Колыма, Анадырь, Гижига. Он также подчеркнул, что одним из наиболее ярких языковых явлений была замена шипящих звуков свистящими. Искажение звуков (ш), (ж) при произнесении русских слов, вероятно, возникло под влиянием носителей эвенского языка, поскольку те из последних, кто лучше владеет родным языком, чем русским, и сегодня плохо проговаривают эти звуки. В некоторых словах камчадалы вместо (в) произносили (б) – черби (черви), что также является влиянием эвенского языка. Полевые наблюдения говорят о том, что камчадалы, а от них и другие жители селений, в настоящее время часто употребляют следующие слова: хоть, напрасно, однако.
Под влиянием коренного населения камчадалы часто переделывали русские имена на местный манер. Так, Григория звали Ганча, Кирилла (Кирика) – Кирча, Колю – Кока. Фамилии произносили в форме отыменных прилагательных – Нифантьевские (Нифантески), Какаулински, Брагински (Нифантьевы, Какаулины, Брагины).
Грамотные камчадалы переносили особенности своего произношения и в письменную речь. Так в протоколе заседания Левчиковского крестьянского комитета от 1922 г. читаем следующие слова: «разрисение» (разрешение), «слиском» (слишком), «чежолый» (тяжелый), «денезный» (денежный), «сикса» (шикша).
Тот факт, что даже в 1935 г. среди 55 неграмотных и малограмотных жителей Олы преобладали камчадалы, говорит о том, что внедрение образования сталкивалось со значительными трудностями, этот процесс проходил отнюдь не безболезненно для самих носителей камчадальского диалекта. В это время основная масса камчадалов еще сохраняла особенности своего диалекта. Некоторые из камчадалов испытывали чувство унижения, когда в школе их манеру говорения называли «кривым» языком. Людям пожилого возраста было очень трудно перестроить свою речь, на это потребовались долгие годы. В лексике камчадалов Магаданской области во множестве встречались диалектные слова и выражения. Все это, в сочетании с быстрым темпом речи и своеобразной интонацией, создавало впечатление незнакомого языка, и это часто отмечали очевидцы. Так, Марфа Никифоровна Калмыкова из села Гижига сообщала, что ее муж, приезжий из Астрахани, в 1950-х гг. долгое время не понимал ее разговоров с матерью, которые они вели на «камчадальском» языке. Она подчеркнула, что ей было очень сложно научиться правильно говорить по-русски. Уже в наши дни, встречаясь с земляками, она переходила на ту речь, которую усвоила с детства, и тогда, по ее словам, «языку становилось свободно».
Ситуация изменилась в послевоенный период благодаря широкому распространению образования. Местный русский говор был вытеснен литературным языком. Камчадалы достаточно быстро перешли на русский литературный язык. В основном это были молодые люди, в годы советской власти получившие высшее или среднеспециальное образование. Другие же до конца жизни не могли переучиться и продолжали изъясняться на том наречии, которое считали родным.
В наши дни практически все камчадалы владеют только русским языком.
Л. НИКОЛАЕВА.
(По материалам книги
Л. Н. Хаховской «Камчадалы Магаданской области»). |
