|
 |
|
| |
|
РЕМНЕМ И САХАРОМ
Марк Твен говорил: «Нет ничего легче – бросить курить. Я бросал тысячу раз». Лично же я бросал это гиблое занятие три раза. Первый раз под воздействием широкого «комсоставского» ремня дяди Сани, отца моего закадычного дружка Кольки. Узрев в каменке нашей деревенской баньки по-черному мятые пустые коробки из-под «Севера» и «Прибоя», где мы нарабатывали опыт табакокурения, дядя Саня предварительного следствия с нами не проводил, а сразу приступил к экзекуции. Другу было легче, ведь его мягкое место пониже спины горело от ременного огня только раз, а мне досталось еще разок от собственного отца, которому Александр Васильевич доложил об исполнении приговора над нами…
Мой папа за всю жизнь не выкурил ни одной папироски. «Лучше стопочку для аппетита пропустить, чем эту отраву вдыхать», - говаривал он. А вот мама курила нещадно, выбирая в целях экономии домашнего бюджета самые дешевые табачные изделия. Как сейчас вижу картину: у полыхающего зева русской печки стоит мама и торопливо захлебывается «прибоиной», выдыхая дымище в печку, чтоб в избе им не пахло, поглядывая на дверь, чтобы ее за этим занятием не застукал отец. Вроде он не знал… хоть и делал вид, что не знает.
Впрочем тогда в нашей деревне курила практически вся ее женская часть, за исключением девчонок. Мне это казалось странным, как же так, мужики и те не все смолят, а женщины… Я спросил у мамы, и она мне рассказала, что до войны и они тоже не смели об этом думать, грех какой. Потом все мужчины ушли на фронт, а в деревню нагрянули немцы. «Нам так было тяжело, а они ходили сытые, веселые, жрали свой шоколад, бросали его детишкам, а нас угощали сигаретами. Покуришь, вроде и легче становилось. Так мы, сынок, и втянулись в эту отраву. И ничего от нее не легче. Ты, смотри, не кури».
Второй раз меня отучивала от табачного зелья родная армия. Способ был бесхитростный: некурящих раз в месяц в нашей учебке поощряли большим кульком сахара-рафинада, а курящим выдавали по десять пачек «Гуцульских» или «Охотничьих». Но способ этот был малоэффективным для самих же некурящих, ибо сладенькое любили и курящие. Они, пуская синий «гуцульский» дым в небеса, в то же время клянчили у сахароежек кусочек-другой. Глядь, а кулек уже пуст. Жадность же в армии презиралась.
Самым активным и действенным нашим воспитателем был старшина Адаменко. Он формировал внеочередные наряды для кухни, столовой и самого страшного ада – аракчеевского глубокого подвала для чистки картофеля буквально из одних злостных курильщиков. Как он это делал? Да легко. Утром выскочишь из койки по сигналу «подъем» и быстрей на выход из казармы, к общей «пепельнице» из автопокрышки с песком, прикуривая на ходу «погарскую» сигаретину. Не успел затянуться, а старшина Адаменко (в засаде, что ли, сидел) тут как тут: «Так, рядовой Иванов…Петров…Сидоров… Значит, несмотря на мой строжайший запрет, курите натощак, когда в желудке еще ни одной маковой росинки не бывало, когда еще на завтрак рота не ходила. Та-а-ак. По два наряда вне очереди каждому! Я вас, зеленых, в посудомойке сгною, вы у меня на чистке картофеля зачахнете, полы в столовой до дырок протрете, но я из вас эту дурь выбью. Надо же, домой хотят вернуться из армии не бравыми и здоровыми солдатиками, а чинариками обкуренными. Выбью дурь, не будь я старшина Адаменко! И зашагает прочь, высокий, статный, кровь с молоком.
ПРОДЕКЛАРИРОВАЛИ И… ТАБАК НЕ РАСТИ
К чему все эти антиникотиновые строчки? Ведь даже младенцу ясно, все, что касается курения, изначально у нас было поставлено с ног на голову. Нас с букваря учили, что капля никотина убивает лошадь, а о дозе для человека оповестить забыли. На пачках с куревом мы могли невооруженным глазом прочесть о всех «тактико-технических данных» зловредного изделия, только вот строчку о том, что минздрав нас о погибели предупреждает, без очков углядеть было трудновато. Короче, кури – не хочу. И докурились до того, что главный санитарный врач России Геннадий Онищенко недавно по телевизору произнес слова о национальной беде.
И вот, наконец, лед под ногами курильщиков, кажется, сдвинулся с места. К Всемирному дню без табака, который мы отметим 31 мая, Россия подошла с подписанием Всемирной декларации о табаке – так ее попросту называют. Этим актом государство подтверждает свое намерение, волю свою вместе со всеми бороться с вредом курения. Что похвально! Но не успела еще декларация эта обрести силу законности, как вдруг зашевелились всякого рода защитники прав и свобод человека. И заскулили свои извечные песни о том, что, дескать, рано сей документ вводить в действие, не подошло время, не готовы мы. Что, дескать, запрет рекламы табачных изделий сразу приведет к неслыханным убыткам производителей и надо, мол, отсрочить этот пункт декларации лет, эдак на пяток. Одним словом, знают лоббисты, что делают, бешеными деньгами для них запахло.
Между тем, в свободной Европе на табачную свободу смотрят, весьма своеобразно, у нее есть чему нам поучиться. Там говорят, что некоторые «злокачественные» права лучше укоротить, нежели некому их будет потом «качать». Там с табаком борются по-настоящему, взвинчивая цены на сигареты, облагая драконовскими налогами табачные концерны. Теперь туда дешевые сигареты поступают контрабандой из России. В Германии курильщикам и вообще не дают вздохнуть. Не постеснялись даже бывшего канцлера Шмидта привести в суд за курение в общественном месте. Чтобы свободно затягиваться дымом немцы даже конфессию курильщиков решили организовать. Но главный германский религиовед в ответ на это дал разъяснение: пусть, мол, новая конфессия просуществует 30 лет, тогда посмотрим, регистрировать ее или нет. Не прошла уловка. А итог таков: принятыми мерами достигли, что в Германии не курят уже 87 процентов немцев.
А у нас? А у нас, если верить тому же вездеглядному ТВ, курят 65 процентов взрослых, 52 процента детей, 30 процентов женщин. Страшные цифры. Еще страшнее цифры людских потерь от никотина. Раковые болезни по причине курения косят людей как в бою. Недавно безвременно умер талантливый киноактер Александр Абдулов. Его убил табак.
Наш Магадан по части табакокурения – не исключение, курят от пионеров до пенсионеров. Я перед написанием этих заметок провел простенькое наблюдение, примитивное, но все же наглядное. В узеньком проходе у кассы магазина оказался восьмым. Так вот из восьмерки покупателей, шестеро просили кассиршу подать им со стенда–витрины (реклама, да и только!) по пачке-другой сигарет. Из числа этого - двое мужчин и четверо женщин. Я не утверждаю, что у нас в городе больше курильщиц, чем курильщиков, может, сыновьям и мужьям покупали, но все же… Перед моим окном слева- точка общепита, справа- госучреждение. И день-деньской перед глазами одна и та же картина: слева поварихи разновеликих возрастов в белых халатах затягиваются цигарками, справа занимаются производством дыма дамы в нарядных деловых костюмах. Мне кажется, что они только и делают на работе одно: курят, курят, курят.
А вы пройдите около наших школ, особенно, когда там большая перемена. Увидите, как у парадных подъездов прямо, вдоль стен десятки учеников жадно затягиваются сигаретами. Эх, Адаменко на них нет! А во-о-он поодаль на детской площадке, рассевшись в кружок в ярко-желтом теремке, о чем- то беседует группка юношей и девушек. У всех заняты обе руки: в одной бутылка пива, в другой – сигарета. То одну руку поднесут ко рту, то другую.
Тут задумаешься, откуда деньги у школяров на столь недешевое удовольствие? Это по заграничным меркам российская пачка курева стоит пустяк, а по-нашим зарплатам о-го-го как дорого, от тридцатки и выше. Вопрос прояснила одна знакомая, современная и курящая женщина, которая, оказывается, своему сыну школьнику сама покупает сигареты. В долгом рейсе от Москвы до Магадана эмансипированная дама все ахала и охала по поводу того, что, «безобразие какое», в самолете запретили курить, да еще и в туалете угрожающую табличку вывесили насчет теленаблюдения и штрафа за курение в воздухе. Слово за слово и тут дама поведала, что она и сына самолично «скуривает»: « Я считаю, что делаю правильно. Не хочу, чтобы мой мальчик стрелял сигареты у друзей. У меня, слава Богу, есть возможность не отказывать ему ни в чем». Замечу, что у этой женщины подрастает и дочка, она во время разговора дремала на мамином плече. Пройдет годик-другой и «сердобольная» мамаша, наверное, удвоит свои затраты на отраву для детей…
Те же, кому до смерти хочется затянуться, а денег нет, становятся в этой ситуации просто агрессивными. Средних лет женщина, перегородив мне проход, между магазином «Русское золото» и травмопунктом, выдохнула мне в лицо: «Мужчина, закурить не найдется?» - «Не курю и вам не советую», - ответствовал я. – «А вот это мне уже не нравится, - с угрозой произнесла страдалица».
…А курить я бросил окончательно и бесповоротно четверть века назад. Не стал в связи с этим делать астрологический прогноз (когда лучше) по совету Павла Глобы, не стал покупать антикурительных карамелек и прочей снеди, просто взял да и решил: «С 1 мая не курю». Друзья смеялись: «Назначь другую дату, 1 мая - неподходящий день для бросания. Сядешь за праздничный стол, стопку выпьешь и…сразу закуришь». Но 1 мая я сел за праздничный стол со всеми вытекающими горькими последствиями и…не закурил. И не курю с тех пор и, слава Богу, не мучаюсь от такой «потери». Чего и вам, курящим, искренне желаю.
Валентин СИДОРОВ |
