|
 |
|
| |
|
Общественность с интересом наблюдает за проходящей до сих пор перепалкой между Ю. Лужковым с Г. Поповым и А. Чубайсом. Она развернулась после того, как 22 января 2010 года в «Московском комсомольце» вышла статья нынешнего мэра Москвы и его предшественника о Гайдаре «Вечерний Магадан» опубликовал ее в №4 от 28 января с.г.). Смысл статьи – реформы начала 1990-х годов, главным инициатором и проводником которых был Гайдар, стали катастрофой для экономики России и для многих ее жителей.
Чубайс в обращении к главному редактору «МК» на своем сайте резко осудил эту статью, назвав содержащиеся в ней сведения «грязной, завистливой и злобной ложью», и пообещал сделать все, чтобы «люди узнали правду о нем (Егоре Гайдаре) и его времени».
А чего ее, эту правду, узнавать? Практически каждый из нас пережил оную на собственном горьком опыте, отвечает Чубайсу в «МК» (2.02.10) депутат Госдумы А. Хинштейн. И продолжает:
Не один только Чубайс подверг обструкции Лужкова с Поповым. Почти каждый из либеральных оппозиционеров поспешил бросить камень в их огород. Борис Немцов, например, заявил, что «ничего более гнусного и лживого о Гайдаре давно не читал». Правда, ни один из критиков так и не удосужился объяснить, в чем, собственно, заключаются ложь и клевета. Да и с какой радости Попову, а тем более Лужкову, завидовать Гайдару.
Их спор начался много лет назад; в начале 1990-х Лужков был единственным, кто отвоевал себе право вести приватизацию по собственному плану. Если гайдаровско-чубайсовские принципы заключались в том, что не важно, кому и за сколько продать, главное – побыстрее, то в Москве упор был сделан на социальную составляющую.
Парикмахерские, магазины, кафе, ателье выкупались трудовыми коллективами. Приватизировать детсады было запрещено. Практически во всех предприятиях городская казна сохраняла свое участие.
И хотя Чубайс открыто высмеивал экономическую доктрину Лужкова, жизнь расставила все по местам. От продажи имущества и предприятий в Москве выручили примерно столько же, сколько весь федеральный бюджет – по России. Уже хотя бы поэтому Лужков заслужил право давать оценку результатам гайдаровских «трудов».
Теперь, после смерти автора шоковой терапии, нас пытаются убедить, что жестокость реформ была мерой вынужденной и неизбежной, по-другому, дескать, страну невозможно было вытолкать, перевести на рыночные рельсы.
Слушать это как минимум странно. Лужков с Поповым справедливо пишут, что экономические реформы можно было проводить без шока, не перекладывая их тяготы на плечи народа.
Очень показателен пример, который приводят они, когда в феврале 1992-го на заседании правительства Гайдару сказали, что в Зеленограде зафиксировано уже 36 голодных смертей. «Идут радикальные преобразования, уход из жизни людей, не способных им противостоять, дело естественное», – спокойно ответил тот: лес рубят – щепки летят.
Почти так же Чубайс отреагирует через пару лет на гневную тираду Олега Попцова об умирающих пенсионерах: не вписались в рынок.
В концепции, которую реализовывали чудо-экономисты, не было места для слабых и беспомощных. Магическое слово – рынок! Рынок – сам, без участия государства – точно скатерть-самобранка – накормит и оденет страну.
Гайдар был типичным политическим Кашпировским: он ринулся переделывать гигантскую страну без четкого плана, наобум Лазаря.
К своим 35 годам Егор Тимурович никогда и ничем не руководил: до последнего времени он работал в газете «Правда» и журнале «Коммунист».
Сформированное им правительство было полностью своему лидеру под стать: большинство министров пришло во власть с научно-преподавательской работы и реальную жизнь воспринимало исключительно по статистическим сборникам. Эта «нахальная молодежь», по меткому выражению Ельцина, даже бюджет на 1992 год сформировать не сумела, о чем еще говорить!
Вопреки уверениям Гайдара, что цены поднимутся лишь в 3-5 раз, в первый же год реформ они скакнули в среднем на 2600 (!) процентов. Яйца – на 1900%, мыло – на 3100%, табак – 3600%, хлеб – 4300%, молоко – 4800%. Доходы населения снизились почти вдвое, вклады на сберкнижках сгорели в очистительном огне либерализации. Впервые со времен войны смертность опередила рождаемость: население сократилось на 700 тысяч человек (в 1993-м – будет уже миллион).
В том же году из России было вывезено – сырьем, материалами, банковскими переводами – 17 миллиардов долларов. Потери экономики за три года составили 3,5 триллиона долларов. 17,5% предприятий ОПК за бесценок были скуплены иностранцами. Денежная масса подскочила в 7 раз, а доходы бюджета – столь же резко упали (отменив внешнеторговую госмонополию, Гайдар отчего-то забыл установить экспортный контроль и ввести таможенные пошлины).
Приватизация по Гайдару была почти коллективизацией. («Нашей целью, – с коммунистическим задором восклицал Чубайс, – является построение капитализма в России, причем в несколько ударных лет, выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия».)
Крупнейшие предприятия со всей инфраструктурой приватизировались по цене металлолома. Пакет «Уралмаша» – флагмана мирового тяжелого машиностроения – Каха Бендукидзе забрал за два автомобильных багажника, набитых ваучерами.
Челябинский тракторный завод был продан за 2,2 миллиона долларов. Северное морское пароходство – за 3 миллиона.
Ни в одной другой стране подобного абсурда не было. В Англии приватизация длилась 80 лет, в Венгрии – 10. У нас же Гайдар с Чубайсом утвердили разнарядку: в год надлежало продавать не менее 70 тысяч предприятий.
Впоследствии Счетная палата установит: за 10 лет от приватизации 145 тысяч предприятий государство выручило менее 10 миллиардов долларов – сумма просто смешная.
Против этих цифр не поспоришь, но соратники Гайдара этого делать и не пытаются. Вся их аргументация сводится в итоге к тому, каким интеллигентным и честным человеком был Егор Тимурович.
Господи, да он мог быть хоть ангелом во плоти, образцом святости и непорочности. Вот только его моральный облик никакого отношения к истории не имеет. Результаты трудов, что оставил ты после себя, – единственное объективное мерило. А они, увы, явно не в его пользу.
Реформы Гайдара, как бы к нему ни относиться, обернулись страданиями для миллионов людей. Даже смерть его не в силах заставить это забыть...
В последнее время мы стали чересчур снисходительны к фигурам недавнего прошлого. Едва стали жить чуть лучше и тут же забыли ужасы дня вчерашнего: стариков на паперти, челночащих докторов наук, многомесячные невыплаты зарплат. Тех людей, кто довел тогда страну до ручки, мы – мало сказать – простили по умолчанию.
Ельцин – почти уже канонизирован, ему ставят памятники, называют библиотеки и улицы, а его дочь Татьяна Дьяченко – проповедует житие святого Бориса; и олигархи-де на Кремль не влияли, и семья в дела государства не вмешивалась.
После смерти Гайдара все центральные телеканалы показали пронзительные сюжеты про тонкого, ранимого, но шедшего напролом человека, спасшего страну от гражданской войны. Похоронили его с почестями на Новодевичьем кладбище; Лужков был против – но поступил звонок.
Россия – пожалуй, единственная страна, где история постоянно перелицовывается. Те же, кто честно пытается запечатлеть ее, подвергаются почему-то анафеме.
По материалам «Московского комсомольца» и «Русского Вестника». |
