Главная > Культура. Искусство > Магаданский блюз Дмитрия Петрова
Магаданский блюз Дмитрия Петрова28-06-2007, 10:24. Разместил: redaktor |
|
Если бы Дима знал наперед, что предстоит десятилетняя «каторга» обучения, он все равно пошел бы в музыкальную школу. И не потому, что рос под присмотром мамы, бабушки и прабабушки послушным «комнатным» мальчиком, а потому что с самого, кажется, раннего детства понимал и любил музыку. - …Ему шесть лет. Очередная ангина. Для ободрения изо всех сил стараюсь проигрывать в лото и каждый раз пою ему, победителю, туш. Но вот в рассеянности … выигрываю. Пропеть туш для меня у ребенка нет голоса и, будто впервые обратив внимание на стоящее в комнате пианино, Димочка сходу туш на нем наигрывает. Пожимаю плечами: наверное, тайком инструмент осваивал. А «Летку-енку» можешь? Играет! Раз ребенок может, то и у меня должно получиться – думаю про себя. Дождавшись, когда все ушли из дому, открываю клавиши – и так их, и сяк.. Пока не поняла: музыкантом нужно родиться, - рассказывала Людмила Ивановна, мама молодого композитора Дмитрия Петрова, с которой я познакомилась весной 1999-го в Муниципальной Детской музыкальной школе после концерта-презентации довольно обширного цикла песен ее сына на стихи магаданских поэтов. - В эту тогда «первую» музыкальную школу она привела сына-шестилетку в нулевой класс. Здесь после подготовительного и начальных классов основного курса он попал, наконец, в руки замечательного педагога, ныне главного методиста города Валентины Николаевны Фиготиной. Лишь ей по силам оказалась борьба то с непомерной деликатностью ученика по отношению к инструменту («клевал клавиши как цыпленок»), то с его … хулиганством («совершенствовал» классику) до седьмого класса. Восьмой, заключительный – по сути, подготовка к поступлению в училище искусств, по признанию Дмитрия Петрова, неожиданно для него оказался самым продуктивным. - И мне наконец-то стало с ним легко. Только скажешь «А можешь …» – сразу подхватывает и творчески развивает мысль, - подтверждает Валентина Николаевна. – Когда начал писать свое, зауважал-таки классиков – тоже ведь, оказывается, - авторы. А прежде был бунтарь почище Прокофьева. Однажды мне пришлось с ним даже пойти на мистификацию. До городского конкурса оставались считанные дни, а у нас никак не шла моцартовская соната. В отчаянии я бросила ему: «Играй тогда хоть свою «Прелюдию». На концерте мы объявили автором ее никому не ведомого композитора Николая Бирюкова и … заняли свое законное первое место. Главный в Диминой музыкальной судьбе педагог - выпустившая его из школы с отличием В. Н. Фиготина - в душе гордится тем, что Дмитрий Петров прежде всего прекрасный исполнитель: среди композиторов это не такое уж частое явление. А также тем, что мастерство его растет параллельно с развитием его таланта мелодиста и аранжировщика. Петровский предпасхальный концерт 2002 г. удивил именно аранжировками. В его программе классика – Бах, Шуман, Шопен – мирно соседствовала с сошедшими к нам с западного киноэкрана мелодиями. Старых европейских авторов Дмитрий Петров представил достойно, в лучших традициях, но – в ритмах и эмоциях современности, сдобренных русской широтой и душевной щедростью. Американскую легковесность и прямолинейность углубил параллельным по-нашему же философичным планом. А в популярное произведение из репертуара Ф. Синатры, слегка иронизируя, поместил …себя самого с собственными перипетиями на пути овладения музыкальным ремеслом. Предназначалась эта аранжировка, понятно, в подарок переживавшей вместе с ним многие годы его взлеты и трудности педагогу В. Н. Фиготиной. - С не меньшими, впрочем, основаниями могла бы претендовать на этот джаз и другой замечательный педагог Дмитрия – Алла Александровна Артемьева, в классе которой Дмитрий Петров совершенствовался вплоть до окончания с красным дипломом Магаданского училища искусств. Расширяя исполнительский репертуар ученика, она, как и Валентина Николаевна, личностно, индивидуально до виртуозности отшлифовывала его технику, развивала в нем музыкальность, прививала хороший пианизм. Обеим этим педагогиням, превзошедшим в Д. Петрове самих себя, с чувством исполненного долга можно желать и коллегам своим учеников, которые делают жизнь учителя осмысленной и нужной. БЛЮЗЫ ПРИМОРСКОГО ГОРОДА Большая часть программ концертов Дмитрия Петрова – произведения авторские. Правда, не знаю, способен ли кто-либо еще исполнить их с такими же блеском и вдохновением. Одаренность сродни таривердиевской из-под клавиш Петрова выплескивается в мир музыкой свежей, просторной, многоцветной. В ней – все то, чего, в его понимании, не стоит и тщиться передать человеческими словами. В романтической зарисовке «Морской пейзаж», например, которую я услышала еще на концерте 1999 г., полно упругого воздуха, дышащей воды и почти необъятной перспективы. Чайка рассекает облако крылом. Ветер застревает в причудливых изгибах прибрежных скал. Волна – живое умное существо – то льнет к ногам, шурша камешками дикого северного пляжа, то дыбится поодаль валами, стихийным гулом выказывая свое неудовольствие… Причем чисто русская изобразительность, философичность в этой магаданской музыке тактично сплавлена с какой-то европейской легкостью и элегантностью. Вынув старые блокноты, припомнила рассказ мамы композитора об изумрудно-кружевной его «Элегии» – маленькой жизни со многими правдоподобными узелками отношений. - Он ее из Сочи привез где его просто поразила роскошь южной природы, а особенно – кудрявые кипарисы. Дима подолгу рассматривал их в задумчивости, - вспоминала Людмила Ивановна. - Конечно, вняв советам Валентины Николаевны и во время отпуска пытаться играть при даже самой призрачной возможности, следовало тут же поискать инструмент – в клубе, в ресторане … Но не в Димином характере что-либо просить. Свою «пойманную» в Сочи тему он накрепко записал в памяти и до конца отпуска мечтал об одном – поскорее добраться до своего домашнего пианино. Иногда мне думается, а к месту ли, ко времени ли сегодня такие щепетильные как Дима? Им сложно жить на свете. У них совсем нет локтей. В детстве? Да он тогда такой раскованный был - ручку от девчоночьей скакалки как микрофон возьмет и громко, на всю остановку горланит «…вы в восьмом ряду меня узнаете, мой маэстро!». И до сих пор он, по-моему, к Паулсу неравнодушен... Ко времени нашего с Диминой мамой разговора, правда, от Раймонда Паулса в музыке Петрова оставался лишь легкий намек – мелодичность, лиричность, джазовый элемент. Да во внешности 23-летнего музыканта – сдержанность жеста, немногословность, загадочность. Лишь по музыке и можно проследить рост, изменение мироощущения Дмитрия как личности. Хотя и в юношеских вещах взрослые певцы, участвовавшие в его концертах, с удивлением обнаруживали, по их признаниям, собственные вполне зрелые размышления. В этом, впрочем, наверное, и состоит чудо искусства, придающего всему многомерность и глубину. Даже абстрактные категории - «Чувство», «Память», «Настроение» - у Петрова изобразительны, представимы в лицах, смыслах, голосах и обрамлены магаданским контекстом. Свои сюжеты он пишет живыми, струящимися красками. Кажется, что они придают изображаемому даже тонкий запах - влажность тумана и моря, терпкую зелень лиственниц, горечь жухлых осенних листьев…Привычные глазу городские пейзажи в пересказе Петрова выглядят живописнее, одухотвореннее, романтичнее. И хочется как бы захватить слухом побольше этой незамечаемой в обыденности красоты: звенящих под крышами сосулек, выбивающих на поверхности голубых луж дробь дождинок, зеленящего сопки стланика… Конечно, каждый слышит в произведении лишь то, что способна вместить его собственная душа. Но должно же и в музыке быть что-то, что эту творческую емкость заполнит. Может, с петровской музыкой я все сама себе напридумывала? А мэтры, старшие товарищи Петрова по музыкальному цеху? Впрочем, они тоже, кажется, - со мною заодно. Восхищаясь блюзами молодого коллеги после его концерта 2002 г. , известный композитор, глава творческого объединения магаданских музыкантов А. П. Нагаев говорил о том, что следующей после подаренной им Дмитрию Петрову на память в то время только что изданной композиторской книги магаданца А. И. Хухлаева станет такая же его, петровская. Позже я поинтересовалась мнением о творчестве Дмитрия и у А. И. Хухлаева. И от Александра Ивановича тоже услышала восторженное: «О, по музыке магаданского Петрова я представляю себе творческий потенциал молодого Рахманинова!..» ПИСЬМА МОЦАРТУ ИЗ …СЕДЬМОГО КЛАССА Им, музыкантам, виднее (или слышнее?). Но мне, филологу, наряду с магаданским акцентом музыки Дмитрия Петрова, слышится еще, что блюзы его построены каким-то лингвистическим образом – осмысленными синтагмами, законченными фразами с экономно и точно расставленными знаками препинания. Филология в жизни этого композитора всегда занимала не меньшее, чем музыка, место. Не удивилась бы, впрочем, если бы он сказал, что это – одно и то же. - Не могу я тебе, сынок, в день рождения подарить рояль, - из года в год Диминой учебы в музыкальной школе оправдывалась его мама. Вечную нехватку в семье средств при ее зарплате преподавателя художественного труда на педфаке СМУ она умело маскировала неотразимым аргументом: - Ну ты сам подумай, как его можно будет внести в подъезд нашего «хрущевского» дома? Понимающе вздыхая, сын продолжал возиться на ковре, отдавая команды солдатикам какой-то его собственной страны Туржавии. К чему этот странный «туржавский» язык? И, найдя учебники, мама начала с Димой заниматься языком человеческим, хоть и иностранным: немецким. Насколько знала его сама. Остальное прибавили уроки в Диминой школе №14. В седьмом классе он уже писал на немецком письма …Моцарту. Кто знает, что отвечал Диме великий немец, но, судя по последовавшим вскоре у Димы музыкальным прозрениям, они друг друга все-таки понимали. Очередное лингвистическое испытание пришло к Дмитрию вместе с приглашением отправиться на Аляску, на Международный фестиваль детского творчества «Искусство без границ». Он поехал туда вдвоем с перспективной воспитанницей Магаданской хоровой школы Леной Бочаровой. Димину музыку в Америке встретили на «ура», на концерте в Солдотне ему аплодировали стоя. Но страдания от собственной «глухоты» и безъязыкости все равно тянули его обратно, домой. Словно предвидя, что в Америку ему придется ездить еще не однажды, Дмитрий Петров дал себе слово овладеть английским в совершенстве. С репетитором, затем с педагогом английского своего училища искусств он вскоре выучил этот язык так, что запросто поступил на романо-германское отделение филфака СМУ и успешно закончил его. В США у него осталось много друзей, с которыми он обменивается звонками и звуковыми письмами. Стараниями американских поклонников у Петровых дома собралась хорошая фонотека уникальной музыкальной классики и современности. «И снова – Аляска, и снова – друзья» - это специально для меня сыгранный Дмитрием музыкальный привет его заботливым друзьям. Яркий, бравурный, он – как американская белозубая улыбка. Если, конечно, наполнить ее неподдельным российским радушием. Лена Бочарова, кстати, не преминула воспользоваться интересом американцев к ее дарованию. Католическая миссия Магадана помогла ей перебраться в США на жительство и получить соответствующее образование. Сейчас бывшая наша землячка проходит вокальную стажировку не где-нибудь в захолустье, а в знаменитом театре Ла Скала. После третьей поездки в Штаты Дмитрия Петрова настойчиво приглашали продолжить обучение на музыкальном отделении университета города Анкориджа. Но он отказался, и говорит об этом без сожаления. Потому что давно уже решил: несмотря ни на какие трудности, будет жить здесь – в этой давшей человечеству Чайковского духовно неизмеримо более высокой стране. В этом странном северном городе с петербургскими белыми ночами, сочинскими чайками над морем и ощущением у жителей одновременности пребывания душой и в Москве, и на Аляске – будто держишь в объятиях целый мир. МАГАДАНСКИЕ ПЕСНИ О ГЛАВНОМ Но кому нужна классическая музыка в нашей стране в нынешнее прагматичное время? Если что-то и на слуху, то это – песня. - Прочитала я в газете о музыкальном конкурсе в честь 60-летия города и говорю Диме: «А написал бы ты, сынок, песню. Победителю конкурса аж три тысячи рублей сулят. Как раз и долг за прошлый отпуск отдали бы...», - вспомнилось Людмиле Ивановне Петровой. Дмитрий тогда лишь скептически усмехнулся: первое подобное разочарование он уже пережил в 1991-м, когда победил в конкурсе «Новые имена», затеянном советскими Фондами культуры и мира. Правда, в течение года он получал стипендию одного из спонсоров – Магаданского Управления гражданской авиации. Но ведь было обещано представить творчество стипендиатов знаменитым композиторам, помочь талантливым магаданцам получить консерваторское образование. Только где ныне они сами – могущественные некогда фонды? Никогда прежде Дима песен не писал. Вернее, не записывал их по всем правилам нотной грамоты. В надежде быстренько изучить анатомию песни достал кипу старых блантеровских сборников… «Не ноты, а виноградные гроздья», - торжествуя, наверное, в душе, приговорила первые Димины рукописи педагог, учившая его сольфеджио в родной музыкальной школе. Востребовалась-таки жизнью «ненужная» и «нудная», с точки зрения большинства учеников, ее музыкальная дисциплина. У того же Петрова «двойки» по ней в дневнике стояли дружными рядами из-за «вредности» его характера - рассчитанная на среднего по способностям ученика методика велит на диктанте записывать мелодию с крепче сидящего в памяти конца, постепенно реставрируя начало, а он назло учительнице все равно пишет ее с начала… Специальная, по настоянию мамы «двоечника» собранная комиссия вызнала-таки причину петровской «неуспеваемости»: незачем писать мелодию с конца тому, у кого она благодаря абсолютному слуху намертво укладывается в памяти целиком, до последней нотки. Однако и «слухачам» ноты надо учиться писать так, чтобы их могли понимать другие. Песне нужны еще и стихи… Библиотеки города охотно выложили перед Диминой мамой старые, зачитанные сборники стихов магаданских поэтов. Что-то им с сыном приглянулось из Адамова, что-то они «одобрили» из Нефедова…Рукопись ученой дамы – геологини Людмилы Глотовой – добыл для Петрова товарищ-студент с «музыкальной» фамилией Вагнер, а свой получивший известность «Знакомый город» Людмила Петровна потом уже специально для Дмитрия написала. Впрочем, как выяснилось в ходе их знакомства, творчество Людмилы Глотовой он озвучивает уже давно, потому что она – неизменный автор сценариев капустников «бесчинствовавшего» под руководством Л. М. Городецкой в том, что тогда оставалось от «Северовостокзолота», народного творческого коллектива «Геосинтез». В него Дима устроился в свободное от учебы время подрабатывать аккомпаниатором. Темпераментные и неугомонные «дуракавалятели» принялись учить Диму играть на фортепиано «повыразительнее» - один «блям» два «бума». Тихий интеллигентный пианист не возражал, но когда они, готовя новогоднюю программу, совсем измучились и даже перессорились, вдруг заиграл только что написанный им на стихи Людмилы Глотовой «Сон»… Его «Лаймой» стала новенькая в коллективе актриса Лада Карчавец со своим красивым чистым голосом. Вскоре «Геосинтез» распелся так, что всю подготовку к петровскому сольному концерту 1999 г. взял в свои руки. Всем хотелось играть песню, что, как известно, для драматических артистов – вовсе и не блажь. Дуэт у Лады Карчавец получился с Надеждой Сергеевой, в трио к ним присоединился Юрий Скобелев … Нет, желанного призового места в том юбилейном песенном конкурсе Дима не занял. Правда, его «Знакомый город» до сих пор ходит по Магадану на кассетах, а «Магадан – это дом, где мы с вами живем» звучит в видеофильме «Мы остаемся на краю земли». Сегодня у Дмитрия Петрова собственных песен уже около трех десятков. О Магадане из них - половина. МУЗЫКАЛЬНЫЙ СОЧЕЛЬНИК Местный университет – увы, не консерватория. Быть может, Д. Петров с этим и не согласится, но, объективно говоря, годы учебы в СМУ – время, отнятое у его музыки. Надежда, что высшее лингвистическое образование поможет ему обеспечить содержание двух родных пожилых женщин – мамы и бабушки (далеко пережившей 90-летний рубеж Диминой прабабушки недавно не стало) – не оправдалась. Помыкавшись по фирмам, где и переводчик – обыкновенный раб не только без достойного заработка, но и без соответствующей строчки в Трудовой книжке, Дмитрий вернулся в стены своей музыкальной школы, чтобы стать педагогом и концертмейстером. Здесь он как бы окунулся в родную стихию, во многих моментах сделался незаменимым. Коллеги просят – и он пишет к 50-летнему юбилею школы ее гимн. Выпускники - понравившуюся мелодию Г. Манчини пробуют переложить для фортепиано, и он американскую музыку усложняет, обогащает гармонически, выделяет в ней кульминацию и, набрав ноты на компьютере, раздает их ребятам: играйте с удовольствием свою «Шараду». Заходит речь о каком-нибудь внутришкольном капустнике, у сочинителей его с аккомпанементом нет проблем: «Дима сыграет». Этой здешней собственной нужностью Дмитрий Петров наверняка душевно счастлив. Ему нравится делать коллегам подарки. Как, например, на 8 Марта, когда за своим роялем с характерными внутренней экспрессией и даже хрипотцой запел вдруг знаменитый французский блюз голосом Патрисии Каас. Он вообще так шутит – отлично имитируя голоса и манеры исполнителей хитов зарубежной эстрады. А перед нынешним Рождеством Петров подарил свой очередной концерт всему музыкальному Магадану. Им с педагогом Н. А. Коноревой давно, видимо, хотелось продемонстрировать успехи воспитанников экспериментальной группы, в которую те пришли год-другой назад трех-пятилетками. На уроках, когда Надежда Александровна играет и поет, рассказывает и рисует с ребятишками на ковре, Дмитрий Владимирович Петров помогает ей общаться с ними посредством музыки – за своим роялем льет ручейки, запускает ветерок, кружит снежинками, звонит хрустальными колокольчиками, хрустит морозными узорами на стекле или даже распускает весеннюю сакуру… Его иллюстрации-импровизации не только способствуют пониманию детьми музыки, но создают настроение, превращают каждое занятие в маленькое чудо. После уроков понравившиеся экспромты композитор разрабатывает в более полные зарисовки, и вот у него уже готов к печати целый сборник фортепианных и вокальных пьес и песенок, которые его музыкантикам по силам не только слушать, но и петь, играть самостоятельно. В предрождественский вечер дебют у малышей на сцене ДМШ состоялся. Да еще с премьерой песни «Первые ноты» из того самого новенького петровского сборника. Педагоги школы в концерте помогли отразиться оркестровой деятельности композитора – смычками скрипки и виолончели тронули за сердце слушателей петровским вальсом «Забытый мотив». Большую же часть музыкального сочельника за роялем был сам Дмитрий Петров: «Пастораль», «Серпантин», «Листопад», «Звуки рояля», попурри из современных итальянских мелодий, посвященная Шопену «Фантазия»… Слушатели отмечали повзросление, возмужание петровской музыки, появление в ней сюжетности. Коллеги Петрова признаются: по мере сил, участвуют в огранке его таланта – делятся с ним своим пониманием того, как можно грамотно «упаковать» ту или иную «пойманную» им мелодию. Однако единодушно считают, что ему требуется профессиональное общение на более высоком – консерваторском – уровне. Вздыхают: время теперь работает против Петрова – годы его идут к тридцати, собственный велосипед изобретать и некогда, и незачем. Разводят руками: бессильны найти мецената, способного дать Дмитрию возможность доучиться – мама с бабушкой помочь ему не только не в состоянии, а и сами без него, кормильца, беспомощны. В той же Америке при проявлении таланта как-то сразу находятся люди, которые, если не без ума от классической музыки, то хотя бы – с пониманием, что именно такие петровы формируют имижд, делают лицо города, страны привлекательнее, симпатичнее для всего остального мира. У нас же, выходит, ценить музыкальные самородки некому? Рождественский концерт у Д. Петрова получился плотный и виртуозный. Не каждому музыканту по силам дать такой - практически в одиночку и профессионально здорово. На «бис» требовались давно любимые слушателями петровские «Саксофон и роза», «Вечерний город». И Дмитрий, не успевая смахивать густые капельки пота со своих кудрявых висков, в очередной раз водил их фортепьянными синкопами по освещенным фонарями зимним магаданским улицам навстречу бегущим после трудового дня прохожим с таким привычным нам общим выражением лица – по-северному доброжелательным, открытым, интеллигентным. И так не хотелось, вглядываясь, обнаруживать в нем жесткие черты нынешних «материковских» повсеместных отчужденности и безразличия… Людмила СИДОРОВА. Вернуться назад |
|
|