Главная > История. Память > «КОЛЫМСКИЙ ЛЕД»: СЕВЕР ПОСЛЕ ДАЛЬСТРОЯ

«КОЛЫМСКИЙ ЛЕД»: СЕВЕР ПОСЛЕ ДАЛЬСТРОЯ

2-07-2009, 08:51. Разместил: redaktor

Аппарат Магаданского обкома партии в течение 1958-1960 гг. был обновлен практически полностью. Единственны¬ми, кто проработали в своих должностях с 1954 г. по 1964 г., были три человека – заведующий сельскохозяйственным от¬делом М.Н. Градов, заведующий особым сектором Н.С. Чернобиль и председатель парткомиссии В.А. Ушаков. М.Н. Гра¬дов остался в воспоминаниях работников как первоклассный специалист, много сделавший для развития сельского хозяй¬ства региона. Должности заведующего особым сектором и председателя партийной комиссии были, что называется, самые важные должности, ключевые.
Афанасьеву удалось стать настоящим лидером партий¬ной организации Магаданской области. И.Н Каштанов вспоминал: «Я чувствовал что он, Афанасьев, был из когор¬ты старых революционеров. Он в годы войны работал на за¬воде, потом его на Дальний Восток послали. Это очень про¬грессивный человек. Он мог допустить какое-то неграмотное выражение в народе. Он нас воспитывал. Он утром в 6 часов вставал, одевал свой пирожок-шубу, садился в автобус и ехал в морской порт. И там он слушал, что люди говорят, а еха¬ли люди на работу. Ну, а Иван Иваныч у него шофер был. Он ему говорил: Ну, Иван Иваныч, я на автобус, а ты подъ¬едешь. А сам слушал: северяне-то за словом в карман не лезли. Люди прямо, скажем, были прогрессивные. Приезжал внезапно. Сразу к начальнику. А на 9 часов – все уже в об¬коме на совещании. Требовательность у него была».
Что представляли собой партийные управленцы Магадан¬ской области? Это был сплав из старых дальстроевцев и даль-невосточников, в основном хабаровчан, а также из немногих «центровиков», оставшихся от набора ЦК КПСС 1953 – 1954 гг., – тех, кто выдержал проверку временем и уцелел.
К Н.С. Хрущеву сам Афанасьев, да и многие другие ру¬ководители области относились неоднозначно. Затеянная пер¬вым секретарем ЦК партии перестройка во многом была их временем, их собственной перестройкой на Колыме. Афана¬сьев говорил: «Мы не должны все положительное перечерк¬нуть из-за ошибок Хрущева». Для них эта перестройка и борьба являлись смыслом существования, взлетом карьеры.
Разделение обкомов на промышленные и сельские не коснулось Магадана. Оно шло с разной скоростью. Отечест¬венный историк Р. Г. Пихоя отмечает: «В республиках Се¬верного Кавказа тоже не успели (разделение. – П.Г.) про¬вести, может, из-за отсутствия сколько-нибудь развитой про¬мышленности, а в Магадане, наоборот, не было сельского хо¬зяйства, возможно, хватило здравого смысла не делить. Это было массовым процессом, просто не коснулось окраин и молодых обкомов, как на Северном Кавказе, там они, по существу, создавались или воссоздавались после XX съезда, а Магаданский обком в этом смысле не намного старше. А в центральных районах все было проведено безукоризнен¬но. В Свердловской области сельское население было 5 %, и всё создали как надо».
Однако отставка Хрущева не вызвала в области никаких потрясений. Когда секретари райкомов говорили Афанась¬еву: «У нас же народ умный, беспартийные понимают, что не по болезни Хрущев освобожден», – он объяснял ситуа¬цию так: «Это же внутрипартийный вопрос. В первую оче¬редь нужно довести до сведения коммунистов, а для бес¬партийных у нас все написано в печати. Пленум принял решение, оно напечатано в газете, а впоследствии будет доведено в определенной форме и до беспартийных. [...] Вы сейчас проводите в районах активы, а потом мы вам дадим дополнительно разъяснения».
Что касается портретов Хрущева, то тут Афанасьев был более уверен, чем, к примеру, Абабков в 1956 г.: «Раньше он был Первым секретарем ЦК КПСС, членом Президиума, а сейчас он освобожден, следовательно, в его портретах нет не¬обходимости». Это были послушные региональные управ¬ленцы. Сильная административная компонента, которая при¬сутствовала, оставалась особой, дальстроевской. Из всех вы¬сших руководителей Магаданской области во время переход¬ного периода 1953-1957 гг. остался Афанасьев, который и стал первым секретарем обкома. А ведь он был руководителем об¬лисполкома, т. е. в лидерах оказался советский орган власти, а не партийный, и не дальстроевский. Афанасьеву пришлось сложно. Вообще руководству – и партийному, и советскому – в эти годы было сложно. Учитывая специфику территории, особенности, социальный состав населения, можно говорить об особо сложных условиях для управленцев на Колыме.
Те события, которые развернулись на Колыме и кульми¬нацией которых стала III областная партийная конференция, стали борьбой – борьбой консерваторов и перестройщиков. Первый секретарь Магаданского обкома в 1986-1989 гг. А.Д. Богданов, отвечая на вопрос о критике Дальстроя, ска¬зал следующее: «В то время да не покритиковать Дальстрой? Только ленивый не критиковал Дальстрой. А вот тут вот знаешь, что напрашивается? Я вот всегда, особенно когда мы пережили этот угар перестройки, несколько по-другому стал оценивать то, что происходило у нас в Магаданской области в те времена. Ведь мы, по существу, в то время были такими же перестройщиками, какими потом стали перестройщики в горбачевское время. Мы несли по кочкам Дальстрой, места на нем живого не оставили, создали нормальные советские и партийные органы. Как в угаре, перестройка была, как во сне: поворот к человеку произошел, ведь социальной сфе¬рой вообще не занимались. А психология кадров? Ведь в этом самая трудная проблема была. Не срабатывало уже «Давайте!», а – давайте вот комсомольскую стройку. Что значит «давайте»? Старая психология кадров, думаю, долго еще жила, и критика этих настроений продолжалась очень долго. Вот конференция третья, она очень здорово дала... уже после этого нарываться на критику, конечно. Критика не значит, что надо всех снести».
Заметим, что в итоге первенство на Колыме одержала гремучая смесь из старых дальстроевских кадров и хабаров¬ских руководителей. Летом 1957 г. – разгром антипартий¬ной группы, осенью – ликвидация Дальстроя и в начале 1958 г. – «разбор полетов» Магаданского обкома на Бюро ЦК по РСФСР и знаменитая III партийная конференция, где все оправдывались и все в итоге оказались виноваты. Все, кроме П.Я. Афанасьева! Афанасьев оказался лучшим выбо¬ром региона. И Т.И. Абабков (первый секретарь обкома, г. Караганда, инструктор ЦК КПСС), и И.Л. Митраков (за¬меститель председателя Госплана СССР, заместитель ми-нистра внутренних дел СССР), и Ю.В. Чугуев (управляю¬щий «Каззолото», «Лензолото», заместитель начальника «Главзолото») – все они были руководителями общесоюз¬ного масштаба. Но их время ушло.
Управленцы Дальстроя – люди, работавшие на Колыме многие годы. Начиная с
1953 г., каждый год многие из них уезжали. Казалось, так было всегда, но по масштабу выезда руководящих кадров этот период превосходит все осталь¬ные. Уезжали большие фигуры, корифеи, понимая, что изме¬нения неизбежны; понимая, что так, как раньше, не будет, что есть новые руководители, что созданы советские и пар¬тийные органы. Они не смогут жить и работать в тех услови¬ях, которые всегда были в Дальстрое.
Уезжали кто – на материк, кто – в Приморье. Они боро¬лись за старое, боялись перемен и неизвестности. Те, кто не принял хрущевских преобразований, вынуждены были по¬кинуть область или затаиться. Теперь главную роль играли именно партийные органы и партийные кадры. Это и было основным достижением Хрущева. Чем объяснялась его по¬беда? Прежде всего тем, что комплекс преобразований и из¬менений в социальной сфере, проводившийся им, отвечал их настроениям и надеждам широких слоев населения.
ИЗМЕНЕНИЯ В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ
Изменения в социальной сфере после 1958 г. во многом стали результатом мероприятий предыдущего периода, а так¬же были возможны благодаря попыткам региональных уп¬равленцев решать социальные проблемы и нужды населе¬ния, несмотря на ограниченность их ресурса. Население хо¬тело жить и работать в нормальных, человеческих условиях. На фоне непрекращающейся высокой миграции, диспро¬порции в заработках старых и новых рабочих кадров, в изме¬нениях, вызванных осуждением сталинской политики, при¬нятием пенсионного законодательства, перед руководством области вставали проблемы, связанные также с созданием нормального психологического климата территории.
Обратимся к анализу численности населения области, которая в предыдущий период постоянно росла и в 1957 г. составляла 252 тыс. человек. По сравнению с 1926 г. числен¬ность населения Магаданской области возросла к 1959 г. в 11,8 раза, а по сравнению с 1939 г. в 1,4 раза (по данным Всесоюзной переписи населения 1959 г.).
Таблица 5. Численность населения Магаданской области (на 1 января).
Численность (тыс. чел.)
1958 г.
1959 г.
1960 г.
1961 г.
1962 г.
1963 г.

Магаданская область
248,3
235,6
243,1
248,4
263
294

Как видно из данных таблицы, в период 1958-1964 гг. численность населения росла неравномерно. После 1957 г. она снижалась и достигла уровня 1957 г. только к
1962 г. В 1959 г. мужчины составляли 132 142 чел., женщины – 103 436 чел.39 По сравнению с прошлым периодом коли¬чество и удельный вес женщин в половозрастной структу¬ре населения области существенно увеличились, что сгла¬живало половозрастные диспропорции и стало, безуслов¬но, важным положительным фактором для общества и на¬родного хозяйства области.
Рождаемость была высокой, однако, пережив определенный пик, показатели рождаемости заметно снизились в 1960-х го¬дах. Это было связано в том числе и с высокой младенческой смертностью. Так, в
1965 г. на 1000 родившихся умерло в воз¬расте до 1 года по городу Магадану 35. Особенно критически¬ми были показатели на Чукотке. Председатель облисполкома П. Я. Афанасьев отмечал после поездки на Чукотку: «Я заду¬мался над тем, почему на Чукотке плохая рождаемость. Нам говорят, что это объясняется тем, что мужчины ушли все в стада и женщины остались одни. Но я должен сказать, что это не отвечает действительности. Дело в том, что девочки, начи¬ная с малолетнего возраста, растлеваются. Я это выяснил из беседы с медицинскими работниками... Спрашивается: отку¬да может быть хорошая рождаемость? И главной причиной все-таки здесь является большое пьянство населения».
(Продолжение следует).

Вернуться назад